Галина Волчек как правило вне правил

РАИСА ЛЕНСКАЯ, секретарь «Современника» с 1961 года: — Когда Дениса выписывали, Галина Борисовна попросила меня поехать за ним — они с Женей репетировали «На дне» и были очень заняты. Спектакль-то был на выпуске. Ну я приехала, поднялась в отделение.

С Михаилом Козаковым и Марком Абелевым

— Кто вы? — спросил меня врач.

— Я из театра.

— Первый раз вижу, чтобы ребенка из больницы забирали не родители.

Очевидно, в этот момент в кафельном больничном коридоре стало тесно от объемов родительской безответственности.

Но назвать Галину Волчек безответственной матерью — все равно что определить Москву маленькой деревушкой. Она — сумасшедшая мать, старающаяся держать собственное сумасшествие в рамках разумного. Тем более что она хорошо помнила жесткую систему педагогики собственной матери. И с того момента, когда Денис вошел в сознательный возраст, она старалась строить с ним отношения по принципу «как равный с равным».

ДЕНИС ЕВСТИГНЕЕВ: — Она меня никогда не била, не ставила в угол, вообще не наказывала. Ну могла орать, когда я хватал двойки, но проблем не было. Однажды она меня так поразила, можно сказать, потрясла. Мы гуляли по Арбату — я, мама и Марк. И я спросил:

— А откуда берутся дети?

Этот вопрос мучил меня, как всех детей.

От неожиданности родители затормозили, посмотрели друг на друга, подавляя смех. И после паузы мать сказала мне с серьезным выражением лица:

— Вот что, родители обычно обманывают своих детей. Говорят, что детей аист приносит или в капусте их нашли. Это все ерунда. Я скажу тебе правду: не хочу, чтобы с детства ты вранье понимал. Детей рожает женщина. Есть такие специальные таблетки, которые она выпивает, и через девять месяцев рождается ребенок.

Я был настолько поражен, что всю неделю думал только об этом. Потом пришел к родителям в комнату и спросил:

— Ну понятно, что от таблеток. А что было, когда никаких таблеток не было?

Я помню, что они посмотрели друг на друга и ничего не сказали. А что тут скажешь?

С Марком Абелевым, Владимиром Высоцким, Денисом и Мариной Влади на отдыхе.

Конец 60-х. Туристическая поездка «Современника» в Италию. Второй справа — Марк Абелев

Единственный в семье ребенок, как и все театральные дети, Денис произрастал за кулисами под присмотром в основном секретарши Раисы Ленской. Он обожал смотреть спектакль своей матери «Принцесса и дровосек» — единственный, сделанный ею для детей. Он наизусть выучил фамилию театрального начальника — Покаржевский, — которого никогда не видел. Но она так часто произносилась в доме, что мальчик железно усвоил: именно от Покаржевского зависит судьба спектакля его мамы «Восхождение на Фудзияму». Он наблюдал, как в доме собирались и репетировали «три сестры» — Неелова, Хазова и Петрова.

Театр разворачивался у него на глазах, и тайн для него, как для большинства театральных детей, не было. Он видел, что принцесса в актерском буфете ест котлеты отнюдь не с королевского стола. Он мог как игрушкой играть жестяной короной из легендарного спектакля «Голый король». А самого короля — собственного отца — бесцеремонно похлопать по лысине. Во всяком случае, самое яркое детское театральное впечатление Денис вынес из Большого театра, где однажды «Современник» играл своего «Голого короля».

С Денисом

ДЕНИС ЕВСТИГНЕЕВ: — Мы с Антоном Табаковым сидели в ложе. Жвачку, жеваную разумеется, положили на бордовую бархатную обшивку. Она прилипла, и весь спектакль мы пытались ее счистить. А от этого она еще больше размазывалась.

А вот еще одно театральное впечатление, уже из «Современника»: во время спектакля мальчики за кулисами настолько заигрались, что на самокатах выехали на сцену. На скорости пролетели по заднику из кулисы в кулису, оставив артистов в недоумении. Хорошо еще, что зрители ничего не поняли.

Денис Евстигнеев со своими друзьями Антоном Табаковым и Владимиром Земцовым

Нет, театр не был для него чем-то особенным в отличие от кино, с которым он столкнулся в детстве лишь раз. В 1970 году мать взяла его с собой в Нарву на съемки «Короля Лира».

После развода Волчек и Евстигнеева Денис все реже встречался с отцом и встречи носили более дежурный характер. Мужским воспитанием Дениса занимался Марк Абелев, и порой оно приобретало криминальный оттенок. Впрочем, об этом позже.

1967 {МОСКВА. ДОМ НА УЛИЦЕ ВАХТАНГОВА}

В квартире режиссера Александры Ремизовой раздается звонок. Через 30 секунд он настойчиво повторяется. Ремизова как есть, в ночной рубашке, открывает дверь.

— Вы? Галя? В такое время? Что случилось?

Вместо ответа Волчек выпаливает: