Галинословие

Самым любимым моим занятием со школьных времён были гуляния по Москве. Радиальные прогулки внутри Садового Кольца в школьные годы постепенно выросли до диаметральных. Затем пешие маршруты стали ещё длиннее и потянулись до пределов третьего транспортного кольца, серыми бетонными эстакадами портящего вид города. Шесть, семь, восемь часов подряд вне зависимости от сезона я мог бродить по городу. Шутка о том, что дурная голова ногам покоя не даёт, возможно, и про меня. Из-за моих прогулок вольные кочегары чувствовали себя задетыми:

– А Карачарово тебе не Москва?

– Спальный район. Здесь кафе приличного нет. Поехали в Замоскворечье.

– Да у него в центре права отберут. Не видишь, что он хлебнул уже божественного напитка? – тыкал один Дима в другого.

– Тогда без машины.

– Так он же хромает. Будет плестись за нами и ныть, чтобы подождали! – тыкал другой Дима в первого.

Смутно я догадывался, что это простые отговорки, и что хранителям нельзя покидать насиженный микрорайон без одобрения сверху. Кто мог быть их руководителем? Перед кем они держали отчёт? Подруга Синельникова работала в Роскосмосе, и когда она приезжала из соседнего Лефортово, Дима на несколько дней уходил в затвор. «Инструкции получает!» – лаконично отвечал Цуприков на все мои вопросы по этому поводу.

По ещё одной школьной привычке я заходил в аптеку за аскорбинкой, там же вспоминал, что Гале нравится «Вечернее» и, приобретая стеклянный пузырёк с зелёными драже, понимал, что теперь без новой посылки для неё мне уже не обойтись. Оставалось заполнить её платками, духами, сладостями и в конце концов получить очередной судебный запрет на контакты. Все мои начинания с момента переезда Гали в Койск заканчивались новыми запретами. Абсурдность этих запретов давала мне надежду на то, что однажды Гале будет достаточно показательных процессов надо мной, и суды прекратятся.

Как много по Москве аптек – зелёные фармацевтические кресты проросли на кирпичных домах, как лесные опята. В настоящем мире нет ни лекарств, ни докторов, ни медицины. Там нет ни полицейских, ни попов. Учителей там тоже нет. Чем внимательней я задумывался над совершенным миром, тем детальней вырисовывались его несоответствия с миром нынешним. В первую очередь там нет власти. Если и есть какое-то управление, то оно не бросается в глаза. Оттого, что жизнь полна и осознанна, там нет нужды в театрах и кино. Нет книг. А вот в несовершенной Москве, слава строителям СССР, есть библиотеки. Чтобы увековечить Галю, а, может быть, чтобы заявить миру, что она моя, я разношу по ним снятую с продажи повесть с Галиным портретом на обложке.

Три сотни экземпляров я отвёз оптовику вторичного книжного рынка в музей-усадьбу Люблино, оттуда часть книг разошлась по южным провинциям, часть украли (что мне польстило), и ещё небольшая партия попала на Донбасс – пусть и не в родной Гале Славянск, но рядом.

В один из дней, когда я пристраивал оставшиеся экземпляры, на моём маршруте оказалась Красносельская районная библиотека. Невысокая и очень громкая женщина за регистрационной стойкой отчитала меня:

– Ну кто так книгу называет? Почему «Галя»? Книге требуется яркое название, а вы?

– А я уже продолжение пишу.

– «Галину Ивановну»?

– Сергеевну.

– Я про это и говорю. Поработайте над названием. А «Галю» давайте сюда. Потом я с вами отзывами наших читателей поделюсь. Они у меня требовательные.

– Хорошо! – вылетел я на улицу как третьеклассник из кабинета завуча.

Через две недели библиотеки были забиты «Галей» под завязку. С чувством исполненного долга я отправился покорять рязанскую землю. Если Москва после чужбины казалась землёй обетованной, то деревня и вовсе обрела статус «святая святых». Москва храм, а алтарь – упрятанная от глаз деревня, путь в которую посторонним преграждают бескрайние поля. Один-два поезда в день делают остановку на станции Милославское. Запах золы, красная водонапорная башня, чёрные грачи, тётя по ту сторону рельс, готовая расплакаться. Она уже и водителя нашла, и встречает как барина. Как ребёнка она встречает меня всегда. И всегда меня пугает то количество еды, которую она наготовила. Снедью заставлены стол и холодильник. Если Галя гусыня, то тётя Зина похожа на звонкую утку, голосящую на всё Подовечье:

– Ты кудай-т без завтрака собрался?

– На речку, а оттуда на Гулынки загляну.

– Да те там не пройти буде. Там всё поросло.

– Ну, что ты рассказываешь? Проезжал, видел – утоптана там дорога.

– Сперва поешь. Кому я всё наготовила? Опосля вместе сходим твоих тёток проведать.