Гамбит Королевы

Королева едет впереди с сестрой, леди Марией, и конюшим; фрейлины держатся у них за спинами по старшинству, хотя сегодня это не имеет значения. Дот переживает, что к приезду ничего не будет готово. Обычно она приезжает накануне, после вестовых, чтобы все подготовить, да и обоз, как правило, меньше. Однако сегодня все делалось в последнюю минуту — вестовые выехали лишь несколько часов назад, а слуги едут вместе со всеми, так что на месте будет настоящий хаос: покои не распределены и все голодные.

Процессия двигается по холмистой гряде, откуда в ясную погоду, говорят, различим шпиль собора Святого Петра, хотя сама Дот ни разу его отсюда не видела — и не увидит сегодня, потому что стоит густой туман. Небо, затянутое низкими тучами, почти сливается с землей. Все покрыто инеем; на ветвях деревьев и крышах амбаров он напоминает лепестки сливы, а на кончиках высоких травинок мерцает, как драгоценные камни.

На протяжении многих миль не встречается ни одной живой души — даже кролика или птицы. Только королевский обоз тянется позади, насколько хватает глаз, разбившись на группки. Кони разогрелись, от их теплых боков поднимаются облачка пара. Уильям едет рядом с Дот, и в мелодию, которую он насвистывает, вплетается цокот копыт по мерзлой земле.

Когда процессия проезжает по деревням — Лонг-Диттон, Сурбитон, Хэм, — на улицы высыпают люди, чтобы посмотреть на королеву и леди Марию. Екатерина радостно улыбается, машет, иногда останавливается, чтобы принять дары — горшочек меда, букет сухой лаванды, яблоко — или поцеловать ребенка, которого поднимает повыше мать. Никто и не догадывается о том, какая тревога гнетет королеву.

Дот эти места напоминают родную деревню, хотя нить, связывающая ее с домом, так истончилась, что уже не держит. Она думала написать матери — сообщить о своем замужестве, — однако мать не умеет читать, да и большинство ее знакомых тоже, поэтому Дот оставила затею. Узнав об этом, Екатерина сама отправила письмо кому-то в Рай-Хаус, чтобы оттуда передали новости семейству Фаунтин. Вскоре пришла весточка: все здоровы, Малютка Мин вышла замуж за Хью Паркера, давнего ученика отца, а мать теперь работает прачкой в Рай-Хаусе — наверняка не без содействия Екатерины.

* * *

В Ричмонде процессия останавливается пообедать и отогреться. Надолго задерживаться нельзя — зимой темнеет рано, а в Гринвиче нужно быть засветло, поэтому вещи быстро загружают на баржи, и путешествие продолжается по реке — через Лондон, мимо всех королевских дворцов. На фоне темнеющего неба светятся окна Саутварка, и Дот вновь дивится повороту судьбы, благодаря которому оказалась сейчас на этой барже. Что-то ждет их всех впереди?..

Бледная Екатерина кутается в меха и теребит привязанный к поясу мешочек с распятием. Она кажется необыкновенно хрупкой, и, глядя на нее, Дот осознает, как много еще тайн королевского двора остается недоступно ее пониманию.

Дворец Гринвич, Кент, январь 1547 года

Екатерина стоит у окна и смотрит, как дождевые капли наперегонки стекают по стеклу. Собираясь в струйки вдоль свинцового обрамления, они перетекают к следующему стеклянному ромбу и образуют маленький ручеек.

В последние несколько недель жизнь стала адом. Двенадцать дней рождественских пиров Екатерина непрерывно улыбалась, так что щеки сводило от фальшивого веселья. Эдуард, Мария и Елизавета праздновали Рождество вместе с ней; королевские дочери настолько привыкли к пренебрежению отца, что даже не заподозрили неладного.

Мария расцвела, словно из куколки наконец превратилась в прекрасную бабочку, и Екатерина считает это свой заслугой. А Елизавета — все та же гордячка, и решительно поднятый подбородок скрывает присущую ей уязвимость.

Семья, хрупкая, как венецианское стекло, стоит на грани распада. Екатерина продолжает играть роль королевы и матери, однако в глубине души ощущает себя ничтожеством. Она не в силах заполнить пустоту в душе Елизаветы, для которой стала единственной настоящей матерью — не считая няни, госпожи Эстли, которая во всем потакает воспитаннице и трясется над ней, будто курица над золотым яйцом. После праздников Елизавета уехала в Хэтфилд, и госпоже Эстли никто не будет мешать трястись над ней дальше.

Эдуард уехал вместе с сестрой. Уже совсем скоро на плечи бедного девятилетнего мальчика обрушится вес целой Англии. Незадолго до отъезда приходил оружейник — примерить на принца новые доспехи. Закованный в броню, Эдуард был похож на игрушечного солдатика, и сердце у Екатерины сжалось от тревоги.

— Матушка, — спросил как-то он, — смогу ли я стать хорошим королем?

— Конечно, дорогой мой, конечно! — ответила Екатерина, гадая, что будет с ним, если от нее избавятся.

* * *

С потолка на ниточке спускается паук, медленно шевеля лапками, словно плывет по воздуху. Екатерине чудится, что и ее судьба подвешена на такой вот прозрачной ниточке, которая с каждой минутой становится все тоньше. Она изменила себе, совершила поступок, на фоне которого все прочие ее грехи — сущая безделица.