Гамбит Королевы

Екатерина прогуливается по саду Чартерхауса с сестрой. Та уже не цветет — кожа утратила сияние и посерела. Анна потеряла ребенка, однако сохраняет спокойствие. «Будут другие», — сказала она, когда Екатерина выразила ей свое сочувствие.

Прошел небольшой дождь, и свежая листва искрится в лучах солнца, которое вовсю сияет на чистом кобальтовом небе, возвещая скорый приход лета.

— Целый месяц меня никто не навещал, а сегодня сразу два дорогих моему сердцу посетителя! — удивляется Екатерина.

— Прости, что так долго не приезжала! После выкидыша мне пришлось полмесяца пролежать в постели.

Анна стоит против света, и легкие прядки, выбившиеся из прически, светятся как нимб. В солнечном сиянии весь двор похож на райский сад: поблескивают влажные камни брусчатки, искрятся ромбы окон. Екатерина ведет сестру в свой садик лечебных растений. Дальше раскинулся фруктовый сад, и цветущая груша лучится белизной на фоне синего неба, а тисовые изгороди кажутся сверхъестественно зелеными. В круглом пруду в центре сада резвится, мерцая чешуей, серебристый карп. Вокруг пруда высажены лечебные травы; из взрыхленной красной земли поднимаются свежие ростки, и рядом с каждым воткнута табличка с названием.

— У тебя тут настоящий Эдем в миниатюре! — восхищается Анна. — И не подумаешь, что до смитфилдского[22] хаоса рукой подать!

— Да, порой я сама забываю, что живу в Лондоне.

Сестры садятся на каменную скамью в тени и вытягивают намокшие ноги поближе к солнцу.

— Ты останешься здесь? — спрашивает Анна.

— Не знаю, как лучше поступить. Я хочу держаться подальше от двора и короля.

— Похоже, он по уши в тебя влюблен.

— Анна, я не понимаю! Он ведь меня почти не знает, и…

— Чтобы жениться, знать необязательно! — перебивает Анна.

— Жениться! Ты же не думаешь, что он действительно намерен на мне жениться?

— Всем известно, что он ищет новую королеву, и после истории с Анной Клевской[23] не за границей.

Трижды звонит колокол церкви Святого Варфоломея, и ему эхом вторят колокола других церквей.

— Почему бы и не ты? — продолжает Анна. — Ты идеальна, не совершила ни одного порочащего честь поступка.

— О да! — фыркает Екатерина, думая о своих мрачных тайнах. — По мнению Хьюика, король желает меня исключительно потому, что я в нем не заинтересована, а он привык получать все, что захочет. Я для него в новинку. — Она невесело смеется. — Только подумай, сколько молодых девиц с радостью легли бы в его постель!

— Как ты не понимаешь — именно такую девицу он взял в прошлый раз, и вспомни, чем кончилось дело! Король не потерпит еще одной измены. Ты привлекаешь его именно тем, что совершенно не похожа на Екатерину Говард. Ты ее полная противоположность.

— Как же мне избежать его интереса?

— Не знаю, сестрица… Будешь держаться подальше от двора — только распалишь интерес короля. К тому же леди Мария все равно тебя скоро призовет — она хочет, чтобы ты была при ней.

— Ах, Анна… — Екатерина тяжело вздыхает и, закрыв глаза, подпирает лоб ладонью. Как хорошо было бы сейчас вскочить на Пьютера и галопом умчаться прочь — стать другим человеком, начать новую жизнь…

— Представь, как счастлива была бы наша матушка — за тобой ухаживает сам король!

— Ох уж наша честолюбивая матушка… Почему я не могу выйти замуж по любви, как ты?

— Кит, подумай только: стать королевой! Разве тебе не хотелось бы?

— Ты лучше других знаешь, каково быть его королевой! Ты была при дворе — видела, что сталось с ними всеми. Екатерина Арагонская закончила свои дни в изгнании, в каком-то забытом богом промозглом замке, разлученная с дочерью. Про Анну Болейн нечего и говорить. Джейн Сеймур не получила надлежащего ухода после родов…

— От родильной горячки умирают многие женщины, уж в этом-то нельзя винить короля! — перебивает Анна. Она права: над беременными женщинами витает призрак смерти.

— Пусть так, однако вспомни об Анне Клевской, которая спаслась только потому, что согласилась на аннулирование брака. А Екатерина Говард?.. — Екатерина переводит дыхание. — Ты была там, застала их всех, видела все своими глазами!

Екатерине хочется ударить сестру.

— Но ты не такая, как они, Кит! Ты разумная и чистая.

— Разумная, значит…

Интересно, что сказала бы Анна, узнай она, что разумная и чистая сестра отдалась мятежному католику и напоила своего мужа смертельным ядом?..

— Ты не идешь на поводу у страстей.

— Действительно, — отвечает Екатерина, а сама думает о Сеймуре.

— Помнишь, Кит, как в детстве мы играли в королев?

— О да! — откликается Екатерина, обезоруженная милой улыбкой сестры. — Помню, как меня одели в простыню и выдали замуж за собаку!

— А помнишь, как бумажные короны все время сваливались с головы?.. Как, кстати, звали собаку — Дульси?

— Нет, такой собаки я не помню. Наверное, она появилась после того, как я вышла замуж за Эдуарда Боро. Думаю, это был Лео.

— Точно, Лео! Он еще покусал сына брадобрея.

— А я и забыла… Неудивительно — это же был пес Уилла, тот наверняка его науськал!