Гамбит. Пешки ходят первыми

– А кому? Кто положит этому конец? – Война не отступала и фронтом шла вперед. – Полиции Нордэма? – для Эванса истина виделась иной.

– Он должен быть осужден по закону и понести наказание, – у Справедливости свои весы. На них не помещались ни боль, ни обида, ни жажда мести.

– И отправлен в психушку, откуда опять сбежит при первой же возможности, – внес свою лепту Раздор, чем подтвердил верность данного ему имени, и был удостоен тяжелого взгляда комиссара.

– Убьешь Хейза и его дружка и станешь таким же, как они, – твердый и решительный голос был лишен эмоций, но Эванс читал их по мимике, видел, отчего распалялся сильнее, и вулканическая лава текла в его взгляде бурной рекой, но Джон продолжил: – убийцей, – истина есть истина, и от нее не скрыться. – И тогда я приду за тобой, – предупредил он Войну.

Справедливость настигнет всех и каждого, независимо, был ты ей другом или врагом. Возмездие за деяния найдет свершившего его и заставит понести покаяние.

– Мне плевать, – не согласилась Война.

Ашер отошел от машины, когда за спиной Войны и Раздора появились еще двое – стервятники, собиравшие жатву с поля брани после первых вестников.

– Я должен остановить его, и отряд Романо уже на моем счету, – будто ища покаяния, Война напомнила, что не бросает слов на ветер.

– Поедешь туда, и все узнают, что ты жив, – напомнил Морган, что прошлого не вернуть.

Джон сам не так давно смирился с этим, но помнил, что мы сами вершители своих судеб. Остановись Ашер Эванс здесь и сейчас, смерть его и отряда Романо в прошлом не будут напрасны. Пойди он дальше и…

– Всё, ради чего ты умер, пострадает, – Справедливость вызывала к ценности понесенной им жертвы. – Все, – Морган посмотрел на девушку у задней двери машины, – будут под угрозой, – и сомнения охватили Раздор, искоса глядевшего на них, но все еще не отступавшего.

Голод и Смерть были осторожнее братьев. Они приходили тихо, постепенно, без агрессии и напора, накатывая морским приливом, подбираясь все ближе и ближе. Ласковые убийцы, постепенно затягивавшие удавку на шее. Их не разглядеть среди толпы, но они тут, рядом, ходят и принюхиваются, а затем добивают.

– Нам не нужен Норзер, нам всего лишь нужна картотека, – вступил Голод, медленно протягивая руки к хлебу, кормившего многих в этом городе.

– А она у него, – а Смерть вынесла окончательный приговор.

Все четверо встали перед ним, объяснив свои помыслы. По их мнению, Нордэму нужен очищающий пожар, и они готовы устроить его, дай им волю. Хейз развязал им руки, и теперь Всадники готовы к крестовому походу, а отделять зерна от плевел они не станут, ударив по всем и разом.

– И он отдаст ее вам просто так? – усомнился, а точнее был, как никогда, уверен комиссар. Остановить их вместе – сплошное сумасшествие, опасно для жизни. Отговорить по отдельности – стоило попытаться.

– Много ли людей в Конгрессе с запачканной репутацией? – настал черед Раздора усомниться в решении. Морган быстро сбил с Ларссона спесь упоминанием о его дальнейших планах на жизнь, которые тот усердно держал в секрете, но лишь идиот не понял бы, зачем тому картотека. Джон же понял это уже давно, но что Ларссон способен зайти так далеко.… Хотя глупо было удивляться этому человеку, едва не потерявшего семью, стоя на защите буквы закона. Теперь вопрос один: кто из них пойдет дальше.

– Вам двоим нельзя там показываться, – и снова правда, от которой не закрыться масками и липовыми смертями. Сомнения прометнули в глазах Войны и Раздора, и Морган продолжил:

– Ты, – он кивнул Лиаму, – больше похож на кусок мяса, а она – комиссар указал на младшую Эванс, – на беспомощную девчонку, – пусть обижается и злится, но будет жива.

И контрольный вопрос усомнившимся от своих мирских страхов вестникам хаоса: – Кто из вас собирается остановить Хейза?

– Ни черта подобного, – встрял Голод, медленно отступая, – не так уж она и похожа на девчонку.

– Заткнулся, – заорал на него Ашер, взвешивая за и против.

– Нам нужна эта картотека, – Адам опять пытался торговаться. Он подошел к комиссару ближе. Сейчас без линз он был похож на себя, правда, ушедшего в очень долгий, точнее бессрочный запой.

– А мне нужен Норзер, – Ашер обреченно свесил голову. Он, словно хирург, настаивал на операции по извлечению органов, причем без анестезии.

– Ищите другой способ, – Морган был непреклонен. У Справедливости нет полутонов. У нее нет ничего, кроме черного и белого, и абсолютно серое всегда делится ровно пополам.

– А что, если его нет? – у Смерти тоже не было иного полумеров. Ноль или единица, исключавшее множество между ними. Либо жив, либо мертв, зачем искать иные варианты?

– Эм, у меня тут кое-какие замечания, – опять не к месту встрял Голод, пролиставший ленту в телефон, когда остальные уже были готовы отступить.

– Лиам, бога ради, внемли словам Эванса и, ради всего святого, помолчи! – Адам постепенно начал терять дипломатичность и прикрикнул на брата, все еще выгадывая какой же вариант для него выгоднее.