Гамбит. Пешки ходят первыми

– Почти, – поправил его Адам и подошел, забирая у него сигарету. – Мы просрали, а ты еще можешь поймать своего плясуна с пером, – глубоко затянувшись, Ларссон вернул сигарету Ашеру.

– Ну да, он же стоит и ждет меня прямо возле полицейского департамента, – кивнул Эванс. – И убей я его – точно сяду, – комиссар обещаниями не разбрасывался, – а не убей – он расправится со мной прямо там и опять исчезнет, спихнув все на меня, – обрисованная Эвансом перспектива была не радостной, но вполне себе реалисткой.

И все готовы были бы и согласиться, если бы не фары серого седана, бросаемого на скользкой дороге из стороны в сторону, стремительно приближавшиеся к ним.

– На изготовную, – Эванс вскинул дробовик и уже приготовился встречать гостей.

– Отбой, – отмахнулся Лиам.

Седан резко затормозил и из него выбежал до смерти перепуганный Крис.

– Вы чего тут делаете? – Оулли заорал так, что даже Адам дернулся от его тона.

– Угадай с трех раз, – выплюнул Адам, не желая слушать подобного тона от пешки, пусть даже и от своей. – На улице полно копов, хотите, чтобы вас здесь увидели в таком виде? – Крис подбежал к Эвансу и, только рассмотрев его через очки, понял, что ошибся, принимая его за Адама. – Э? Что? – разглядывая лица остальных, Крис никак не мог понять, кто перед ним. – Вы? – вопрос повис в воздухе.

– Да, – подтвердил его предположения Ашер.

– Но вы же… – Крис провел рукой по горлу и показал пальцем в небо, намекая что человека перед ним давно нет в живых. Оулли не понимал, шутка ли это или опять какой-то умелый трюк.

– Нет, – Ашер быстро развенчал миф о своей смерти и подошел к Оулли ближе, намного наклонившись и позволив себя рассмотерть.

– О, – Крис потряс головой, будто укладывая в ней мысли. – Но вопрос прежний, – прозвучало немного спокойнее, правда, ненадолго. – Вы что тут делаете? – и он опять перешел на крик. – Ты что, ничего им не сказал? – Кристофер повернулся к Лиаму и орал уже конкретно на него.

– Как-то к слову не пришлось, – Ларссон поднял в руке телефон и пожал плечами. – Они велели мне заткнуться, я заткнулся, – оправдался Лиам.

– Ты дебил? – Оулли вошел в раж.

– Что не сказал? – спросил Адам и перебитый музыкой из машины, сама дипломатичность заорала, что есть мочи: – Господи, Эванс, смени мелодию!

В бардачке Импалы заиграла уже знакомая пошлая песенка, призывавшая млекопитающих всех и сразу приступить к процессу размножения, и девушка бросилась к телефону. Не трудно было догадаться, что белый список был даже у самой Смерти, руководствовавшийся исключительно черным.

– Нельзя позже? – Адам практически выплевывал слова, желая расплавить мерзавку взглядом, посылавшим ей радиоактивное излучение.

– Нет, нельзя, – обрубила девушка. – Да, детка, – увидев на экране заветное «Либерсон», Эванс сразу же ответила. – Что? Малыш, помехи, плохо слышно, – Эванс заткнула другое ухо и прижала аппарат сильнее.

– Где ты? Где? Кто? – интонации стали отдавать тревогой. – Минуту, – и переключив на громкую связь, переспросила: – Повтори?

На громкой связи были слышны щелкающие помехи и сдавленные женские всхлипы, и после одного из них, особенно глубокого, раздался встревоженный женский голос.

– Они сказали, что мне придется выбрать, – и Лиама обдало жаром. Для него разговор можно было заканчивать, услышав знакомую фразу, и что девушка на другом конце захлебывалась слезами.

– Ми, что происходит, они не говорят, что им нужно, сказали, что вам двоим придется решить… – телефонный звонок оборвался. – Мира? – звала Эванс в пустоту.

Через тернии к звездам

На город опустилась долгая зимняя ночь, скрывшая улицы Нордэма в кромешной темноте. Стоило Солнцу зайти за горизонт, и улицы старого города преобразились. Бетонные лабиринты наполнялись хищниками, вышедшими на охоту, и жертвами, пугливо спрятавшиеся по углам в ожидании рассвета и передышки перед очередным кровавым рейдом истинных хозяев этого города. Многие из вышедших на очередную жатву, те, что оказывались не столь притязательны к добыче, как и полагалась хищным зверям, сбивались в стаи и шныряли по грязным переулкам в поисках заплутавших и отбившихся от стада овец, окружая их и загоняя в тупик – всего лишь местные ленивые гоп-стоперы, караулившие припозднившихся жителей в темных подворотнях. Наименее избирательные – оголтелые живоглоты довольствовались малым и выжидали раненых и больных, нападая, когда у жертв не оставалось сил на бегство и сопротивление – воришки-карманники, вытаскивавшие бумажники у уставшего и подвыпившего офисного планктона. Мясоеды со специфическим рационом – наркодилеры и барыги, собирали урожай из пришедших за очередной порцией эйфории, неважно будь то зелье или девица на ночь. Плотоядные налетчики быков-рэкетиров врывались в стойла и разоряли гнезда, утаскивая за собой награбленные трофеи. И только царь зверей мирно ждал в своем логове, пока его прайд собирает дань с владений, притаскивая добычу в зубах.