Гамбит. Пешки ходят первыми

– Эванс, – Адаму и без допроса с пристрастьем казалось, что голова вот-вот лопнет, – заткнись, – он очень старался, чтобы его голос звучал угрожающе, но в нем была искренняя просьба, если не мольба.

– Я молчу, когда слушаю, – чертов шантажист выманивал из Адама информацию, застигнув того в момент слабости.

«Черт с ним», – обреченно подумал Адам. Спорить с Эвансом не было ни сил, ни желания, и после некоторого молчания, он ответил:

– Либо Норзер решил избавиться как от врагов, так и от союзников, – у следующей порции таблеток, поглощаемых на автомате, не было вкуса, по крайней мере, именно так Адаму казалось. – Либо Чан отправит сыновей в престижный и очень дорогой колледж, – подытожил он, проглотив лекарства, обещавшие справиться с его мигренью на фоне абстинентного синдрома.

– И на кого бы ты поставил? – поинтересовался Эванс.

– Это уже неважно, – с неким смирением протянул Адам. – Мы добились своего: нынешний конгрессмен скомпрометирован, мадам лишилась иммунитета от копов, а Форман – конкурента, – закончил он и опять рухнул спиной на кровать. Первая порция аспирина уже рассасывалась в желудке, и ему вот-вот должно было полегчать.

– Сам бы ты это не провернул, – будто намекая на что-то или кого-то, сообщил Эванс, с прищуром глядя на Адама.

– Не без ее легкой руки, – Ларссон согласился и не стал оспаривать, но не поправить Эванса он не мог. – И все же, это по большей части заслуга Лиама и его избирательности в бывших, – Адам не приуменьшал заслуги младшей Эванс, нет, но вклад всех остальных в общее дело нельзя было отрицать и усомниться в нем. – Как ни крути, а это была скорее командная работа, чем сольное выступление, – сравнив план Эванс младшей, продуманный почти до мелочей, с беготней со стволом в руках и вскрытием сейфа, Ларссон нарочно раздражал Эванса, которому нечем было возразить. Лиам тоже оказался хорош. Благодаря этим двоим, пешки прошлись единым фронтом и вышли из боя без потерь, а Лиам опять доказал, что отлично подбирает расходный материал. Достойный представитель достойного семейства, нечего сказать.

– Под ее чутким руководством, – подвел итог Ашер, внимательно наблюдая за Ларссоном, но почему-то избегал вступать с ним в спор. Осторожничая, обходя острые углы, подкрадываясь, скрывая что-то за словами из полуправды.

– И глупо это отрицать, – Адам опять не мог не согласиться с Эвансом. – Хоть один положительный момент в ее плане все же есть: Хейз пойман, а без него киллеру остается, разве что, резать всех подряд и без разбору, вот только он мало чего этим добьется, – стараясь все же закончить не на грустной ноте, Адам видел и другую сторону медали. – Чего молчишь, Эванс? – на этот раз насторожился Ларссон, а Ашер отвел глаза и опять включил звук на телевизоре, когда репортаж сменился уже снимками главного здания университета Нордэм-Сити.

«… известная криминальная личность по имени Эрик Хейз, сегодня ночью совершил нападение на одну из сотрудниц нордэмского университета, после чего скрылся в неизвестном направлении. Из официального заявления комиссара Моргана следует, что детали расследования не разглашаются», – сообщил спецкор.

– Уже известно, как он сбежал? – выражение лица Адама стало абсолютно пустым – застывшая гипсовая маска без малейшей тени каких-либо эмоций. Даже сейчас превознемогая боль, усталость и радость от свершения задуманного одновременно, контроль оставался для него на первом месте.

– Патрульная машина и два офицера пропали прошлой ночью, – выуженные из прессы и переговоров копов по рации сведения были не слишком-то подробными, но Ашер делился и ими за неимением большего.

– Он стравил Формана, Уэста и твою сестру, а затем прыгнул в самую незаметную вчерашней ночью машину, – все казалось Адаму понятным, кроме одной детали: – Зачем он приходил к Романо?

– Думаю, мы скоро и это узнаем, – Эванс подозрительно замолчал.

– Ты что-то знаешь, – с полной уверенностью заявил Адам, – что-то, чего не знаю я.

Он встал с постели, и мышцы сразу же заломило от боли. Ковыляя к порогу ванной комнаты, Адам уже надеялся избавиться от оригинала, копию которого он так старательно отыгрывал, но Эванс не был бы Эвансом, если бы промолчал.

– Не забивай себе голову, тем, чего тебе не понять, Ларссон, – в словах Эванса был прямой намек, что лучше не поднимать этот вопрос без крайней нужды.

– Прикрываешь ее, – снисходительно бросил Адам, развернувшись с порога ванной комнаты.

– Ко мне в голову тоже полезешь? – на этот раз в тоне Эванса было прямое назидание с немалой долей осуждения.

– Не владею стрип-пластикой в должной мере, – сквозь шум льющейся воды донеслось в спальню из ванной.

– Эй! – возмущенно крикнул Эванс, – опять экскурсию в катакомбы захотел? Устрою! – и, понимая, что Адам шутит, Эванс все же решил перестраховаться и поумерить его пыл, на что получил обычный ответ в виде поднятого среднего пальца Адама, стоявшего на пороге ванной с зубной щеткой во рту.

– Пошел ты, – огрызнулся Эванс и вышел из комнаты, громко хлопая дверью, и Адаму показалось, что хлопок пришелся прямо ему по голове.