Гамбит. Пешки ходят первыми

Решение изменить свое восприятие пришло само собой. Она дождалась, когда все заснут, и тихо прошла через весь этаж в противоположное крыло, легонько толкнула незапертую дверь, и, на ощупь, добравшись до двери спальни босса, девушка проскользнула внутрь. Шумное размеренное дыхание спавшего человека и выключенный свет говорили, что она осталась почти незамеченной. Неудивительно, ведь запах крепкого алкоголя почти сбивал с ног, стоило ей сделать глубокий вдох. Гектор только лениво поднял на нее голову, сверкнув глазами в темноте, и вернул подбородок морды на подлокотник кресла. Эванс сделала еще несколько шагов, тихо подкралась к постели, и, убедившись, что босс спит беспробудным сном, уже уверенно зашла в его ванную комнату.

«Lithium. Адам Грегори Ларссон», – сообщала этикетка на банке с лекарством, срок годности которого уже подходил к концу. Давненько же он перестал их пить. Проверив все почти полные пузырьки с таблетками, она выбрала те, что еще не просрочены, а из них наиболее свежие. Оценив ящик с невыпитыми антидепрессантами, которых бы вполне хватило, чтобы открыть если ни небольшой наркопритон то, как минимум, провести рейв-вечеринку, Эванс ехидно хмыкнула. Босс прятал таблетки, рецепты на которые исправно получал. Прятал, но не пил. «Глупый кролик», – едва не засмеялась она в голос, чтобы не разбудить спавшего пусть и под убойной дозой алкоголя босса. Не было сомнений, что на терапии настаивали родители, а переспорить своих создателей не под силу даже мистеру Тотальной Контроль, и чтобы отмазаться от бессмысленных хождений к мозгоправу, босс просто согласился официально «подсесть на колеса», которые и складировал в ванной. Горничные сразу бы сообщили Грегори, что целый пузырек оказывался в мусорном ведре, а выбрасывать каждый день по одной таблетке в унитаз, Адам, конечно же, забывал, складируя пузырьки в дальний ящик, и вспоминал о них, только когда подходило время идти за новым.

Всего на долю секунды у Эванс проснулось любопытство, почему вдруг тот, кто всегда все делает согласно точному и намеченному плану, хитрит. Вертя в пальцах пузырек от таблеток тихо пересыпавшихся внутри, как песок в песочных часах, отмеряя время, проведенное ею здесь, девушка задумалась. Слишком явным было несоответствие психотипа босса и наличие прямых улик его безалаберности у нее перед носом. Объяснений было несколько, и банальную лень она отмела сразу же, как и неспособность Адама контролировать себя, что случалось с ней после приема лекарств. Забывчивость – тоже не про него. Все варианты случайных совпадений, отпадали один за другим, а означало это только одно: наличие умысла.

Адам намеренно игнорировал прием лекарств, чему было только два логичных объяснения: либо Адам досконально и полностью уверен в собственной невиновности гибели жены, и настолько недальновиден, что выдавал желаемое за действительное, либо он мазохист, который предпочитает мучиться и изводить себя гложущим чувством, и тогда его психологические проблемы намного глубже банальной депрессии. При любом раскладе возможные помехи из-за его душевного состояния нельзя сбрасывать со счетов. И вот теперь Эванс отлично понимала Лиама, накачивавшего ее таблетками. Она бы, конечно, так никогда не поступила и смогла бы обставить все так, что босс по доброй воле будет закидываться ими, как ребенок конфетами, но Лиам сделал все, как умел, а именно – через задницу. И опять она искала ему оправдания. Вечно нашкодившему мальчишке все и всегда сходило с рук, даже когда в его вине не было сомнений, он всегда оправдывался банальным: «Я все исправлю!».

Недолго думая, Эванс закинула пилюлю из пузырька в рот и запила ее водой из крана, а затем засунула еще пару наиболее свежих пузырьков к себе в карман и исчезла из его комнаты так же незаметно, как и появилась в ней. Больше просчетов она допустить не могла. И если уж для понимания человеческих эмоций ей придется пожертвовать частью рационального мышления и изменить восприятие окружающего мира, она готова была пойти на это сознательно. Рисковать кем-то еще из близких она не станет ни при каких условиях, а ее средний братец, судя по его настрою, решил взяться за них основательно. Что ж, чувствовать, так чувствовать. «Так тому и быть», – решила она, взваливая на себя эмоциональный груз за себя и «того парня», и не важно, кто конкретно им будет: Лиам или Николас. В данных обстоятельствах комфортом можно было и пренебречь, что Миа и сделала, уснув в одном мире, а проснувшись совсем в другом.

***

– Подъем, – прогремело низким рокотом над головой Адама, а затем эхом отразилось от свода черепа. – В этот раз ты – сама скромность! – злорадствовал Ашер, разбудивший его не только словами, но громким хлопком дверью. – И все же мне кажется, что нордэмскому университету потребуется грант на строительство нового оранжерейного комплекса.