Гамбит. Пешки ходят первыми

– Ты не выстрелил, – Форман не отставал. Подруга натаскала его, лучше некуда, и недочеты в поведении Куки-Монстр видел, как говориться, как на духу.

– Ты был там, Форман, ты все видел, – Уэст не видел смысла в этом разговоре. Неужели у них нет дел поважнее, чем обсуждать прихоти долбанного психа?

– Да, – согласился Форман и добавил: – И ты не выстрелил, – послав Уэсту испытующий взгляд исподлобья, он закашлялся и сплюнул в руку.

– Да, – смысла отрицать очевидное Коннор не видел. – И теперь я здесь, чтобы ее спасти, черт возьми, – поставил он логичную точку в этом разговоре. Игры Формана с их полоумной подружкой поставили Миру под удар, а Форман обвиняет его в нечистой игре? Это уже что-то за гранью цинизма, что очень в духе одной серой мышки. Возмущение и праведный гнев осели где-то в районе груди, сжав ее стальным обручем, когда они входили в приоткрытую калитку вдоль рощи пожелтевших папоротников, с листьями больше напоминавшими висевшие оборванные лохмотья на пугале, чем когда-то живые и зеленые опахала, изрезанные невообразимыми узорами.

– Оранжерея, – шепнул Форман, идущий впереди, обескровленными онемевшими губами и кивнул в сторону, куда указывал след тяжелых ботинок.

– Идем, – Уэст показал ему обойти с разных сторон и держал пистолет на изготовке. Форман последовал его примеру, взводя курок на своем.

Шаг за шагом они приближались к стеклянной ловушке с доносившимся из нее стрекотом насекомых. Секунда, другая, резко открытая дверь и в лицо ударяет невообразимый жар и влага субтропического леса. Тишина нарушалась только трескотней цикад и шорохом их шагов, но никаких следов чужого присутствия. Ни бочек с бензином, ни мигающего таймера. Они так и не поняли, кто сорвал первую растяжку, и подсветка теплицы ослепила обоих, лишив на мгновение чувств.

– Дамы и господа, – через динамики под крышей обратился к ним голос Хейза. – Рад приветствовать Вас на сегодняшнем шоу, – и вдалеке на экране проектора для учебных фильмов показалось размалеванное лицо Ёжа с растекшимся гримом.

– Фух, – оттянул он ворот зеленой футболки, – жарко здесь, однако, – помахал он перед собой ладонью с багровыми разводами. – И так, одному, или одной, – весьма неуместное уточнение, но никто его не заметил в пылу бурлящего в крови адреналина, – сегодня достанется не иначе как наиценнейший приз! – Ёж громко хлопнул руками, и стайка разноцветных бабочек вблизи экрана взмахнула крыльями, отлетая в сторону.

– Наша восточная красавица достанется только одному из ваааас, – пропел голос Ёжа, звучавший не в меру мелодично для психа, имевшего свое кладбище за плечами. – Вы готовы ребята? – Хейз приложил ладонь к уху, будто бы прислушиваясь.

Гомон множества детских голосов прокричали ему в ответ: «Да, капитан!».

– Я не слышу? – повторил Хейз и придвинулся ухом ближе к камере.

«Да, капитан!» – фонограмма детских голосов усилилась и ударила по ушам не хуже шумовой гранаты, обескураживая и без того дезориентированных людей.

– Эники, беники, ели вареники! – театрально сосчитал Ёж с экрана, переводя палец от одной стороны оранжереи к другой. – Тогда начинаем! – хлопок, и с обеих сторон в сторону экспозиции из пальм в самом центре устремились металлические тросы.

Она из пальм рухнула, открывая взгляду девушку, с кляпом во рту и привязанную к стволу соседнего дерева, зажатую в, без преувеличения, огромный капкан, скорее всего предназначенный для медведя Гризли. При условии, учитывая примерное расположение сомкнувшихся зубьев капкана в аккурат на талии Миры, и габариты девушки, явно уступавший взрослой особи трехтонного зверя, капкан должен был просто напросто перерубить ее пополам. Огромные стальные зубья, удерживаемые ее стальными тросами с обеих сторон, вот-вот должны были сомкнуться и поделить ее, как и обещал Ёж, надвое, если…

Форман и Уэст, бросив оружие, схватились за тросы, растягивая их в стороны, но каждого из них ударило неслабым разрядом тока, отбрасывая назад. Жалящие металлические змеи ускользали от них в высокой траве клумб, но мужчины, бросились к ним, чтобы снова испытать на себе удар, приводивший каждого на грань потери сознания.

– Куртка! – крикнул Уэст, стаскивая одежду и хватаясь за трос.

Форман тоже быстро сообразил и уже снимал пальто, запутавшись в рукаве. Все это время, девушка, находившаяся в центре событий, кричала им что-то через кляп во рту, но разобрать это было невозможно.

– Тяни! – кричал Коннор.

– Да тяну я, – звучавший сквозь силу и надломленный голос Формана не скрывал его ужаса и отчаяния. Как ни крути, но долго ему не продержаться, если брать во внимание его физическую форму. Раны готовы были вскрыться, почти зажившие швы опять начинали кровоточить.