Гамбит. Пешки ходят первыми

– Мистер Ларссон? – испуганно переспросил Крис, но Адам не ответил, помогая Лиаму зафиксировать чересчур проворную девчонку со спины.

Оулли быстро сел за руль, завел мотор и открыл дверь, благо, пустого багажника машины.

– Сдурел? Какого…? – и клетки мозга постепенно начали отмирать от девчачьего визга, перекрикиваемого даже ревущий двигатель машины.

– Миа, следи за языком! – на автомате одернул ее Ашер.

– Ох, бл… – Эванс опять укусила неосмотрительно подставившегося Адама, —смотрите-ка, кто очнулся и решил меня повоспитывать! – настала очередь блудного брата выслушивать накипевшее за десятилетие дерьмо, летевшее на вентилятор со скоростью света. – Хрена лысого… – Адам изловчился и зажал ей рот рукавом пальто.

Ход мыслей Ашера очень понравился Ларссону, и раз в ход пошли обоюдные претензии, значит, у Эванс младшей сорвало болты, но, даже зная, что сопротивление бесполезно, она все же сопротивлялась до последнего, пока крышка багажника не заперла ее в тесном и замкнутом пространстве.

По логике вещей, Ашеру должно было стать очень стыдно за свой поступок, но решительные времена требуют решительных действий. Вопли Мии никак им сейчас не помогут, на ее успокоение времени у них не осталось, а у девушки на другом конце провода его не было вообще. Он не видел другого решения угомонить сестру, как запереть там, откуда ей не сбежать. Наверное, не сможет. По крайней мере, это ее задержит. Одно Ашер знал точно. О поездке к Романо он точно может забыть.

– Выпустите меня немедленно, – сдаваться без боя Эванс не собиралась и колотила в дверь багажника изнутри, заставляя лист железа вспучиться и вибрировать от пинков ногами.

– Где работает Мира? – громко спросил ее Эванс через тонкую металлическую дверь, отделявшую от него сестру.

– Открой эту чертову дверь, Ашер Эванс! – и парочка новых вздутий двери вместо внятного ответа. – Ты исчез на десять лет и думаешь, что теперь все знаешь… – за громким стуком по кузову машины слов девушки было почти не разобрать.

–Эванс, оставь дверь в покое, повредишь замок и останешься там навечно, – Адам только что озвучил свою самую сокровенную мечту, и тут же отругал себя за это.

– Где она работает, – не отвлекаясь на препирания, Эванс спрашивал четко, едва ли не по слогам.

– Нордэмский ботанический сад, – выйдя из оцепенения, выдал Крис, который очень хотел, чтобы все это, наконец, закончилось, а Либерсон осталась жива.

Повторять дважды Эвансу было не нужно. Уже решив все для себя, он мог только оставить последние инструкции:

– Поймайте Норзера, – бросил Ашер, направляясь к Импале.

– А ты куда? – Лиам шел за ним попятам и не отставал ни на секунду, будто бродячий щенок, привязавшийся к понравившемуся взрослому, пусть и немного Бешеному, псу.

– Еду за девушкой, – Ашер не удостоил Лиама и взглядом, – найдите Норзера до того, как он убьет Ала, – на ходу продолжал он инструктаж. Старые привычки умирают медленно, и, как ни крути, но к смерти Альберто, Ашер Эванс не хотел иметь никакого отношения.

– Плевать на Ала, – Лиам тащился, держась за бок и едва поспевая за уходившим широким шагом Кельтом. – Пусть разбираются сами, зачем нам в это лезть! – он пытался достучаться до Эванса и отговорить его от вмешательства в криминальные разборки, ведь какая бы сторона не выиграла, им это все равно не на руку. – Бандиты убивают друг друга пачками каждый день, что с того? – аргумент, который сложно не принять во внимание кому угодно, но только не Кельту.

– Ты дебил? – коротко спросил Эванс через плечо, пытаясь отвязаться от мальчишки, зашоренного рамками общепринятых стереотипов, что, собственно, не мешало ему в свое время крутить шашки с Томпсоном.

Когда-то и Эванс был того же мнения, что и Лиам. Бандиты убивают друг друга каждый день, и что с того? Что с того мальчишке, чьих родителей в пустом переулке порешит гопстопер с пушкой, забрав у ребёнка шанс на нормальную жизнь и социальную адаптацию во враждебно настроенном обществе. Что с того? Точки четы Эвансов исчезли бы с плоскости жизни, оставив ребёнка одного в этом мире. Сломленного, озлобленного, одинокого. Неспособного выстроить нормальных отношений и вечно ожидавшего наихудшего финала, что в итоге и случилось с сестрой Ашера. Когда-то и он был таким же, как Лиам, – загнанным в рамки стандартных и интуитивно понятных норм поведения. Он был таким до тех пор, пока не настало время выбирать между собственной жизнью и жизнью близких. Только тогда он повзрослел – стал понимать и видеть разницу между недостаточно белым и абсолютно серым. Это случилось не в тот момент, когда он впервые взял ствол в руки, не в тот раз, когда почувствовал чужую, еще теплую кровь на своих руках, и не в ту ночь, когда он увел свою первую точку из богатого пригородного района. Это случилось дождливым нордэмским вечером, когда Альберто Романо положил на чаши весов жизнь Ашера и жизни всех членов его семьи. Глупо пытаться раскрыть Лиамелю глаза и ждать прозрения, но Кельт почему-то надеялся.