Гамлет

Отличие лишь в том, что пропорционально сцены в комнатах соответствуют пропорциям II акта, а сцены в зале — пропорциям III акта. Полагаю, если бы исследователи обратили внимание на эту симметрию (и этот хиазм), текст «Гамлета» давно был бы разделен в соответствии с замыслом самого драматурга на три акта[79].

Если верить подсказке Гамлета (в сцене объяснения с королевой), универсальной мерой для Шекспира было не произнесенное слово, а сценическое время в единицах собственного пульса поэта.

х х х

Молодой московский журналист-международник Антон Иваницкий[80] когда-то поделился со мной таким соображением: англичанин времен Шекспира мог разложить урбоним Helsingør (Хельсингёр) на три английских слова: hell (ад), sin (грех) и goer (идущий).

Действительно, шведский этимологический словарь свидетельствует, что до 90-х годов XVII века название шведской провинции Хельсингланд (Hälsingland) использовалось в просторечии как эвфемизм ада[81].

А кембриджская выпускница Полина Спаркс, англоязычный поэт из Чешира (тот самый Чешир, близ Манчестера), в своем письме ко мне от 2 апреля 2020 г., не отрицая прочтения Иваницкого, добавила: «Hell-sin-goer — грешник, которому место в аду, однако gore — кровь, кровопролитие».

Изначальное — gor — место (как — ийск, — град, — поль).

По-русски это милое местечко могло бы называться Адовратск-на-Крови.

Русское прочтение урбонима Эльсинор мне предложил Стан Прибылов из Принстона: Else nowhere — «Больше Нигде».

То есть Утопия, ведь Утопия от др. греч. οὐ-τοπος — «не место», «место, которого нет».

А Полина Спаркс подсказала вариант перевода: Нездейск.

И добавила: Эльсинор — это по фонетической ассоциации почти Эльзаград (поклон в сторону королевы Елизаветы!).

Всё это показывает глубину шекспировской семантизации текста, в котором просто нет ничего случайного: осмысляется (и переосмысляется!) каждый поворот действия, обыгрывается и отыгрывается каждая реплика, а каждое слово откликается многомерным эхом. Возражения, вроде того, что приводит Игорь Шайтанов (мол, у Шекспира было мало актеров, и Горацио, донося королеве на Офелию, «здесь появляется не в характере»), должны быть отвергнуты. Почему? Да потому, что у этого автора так быть не могло.

ПРИЛОЖЕНИЕ

.

Петр Аршакуни Новости из братской Норвегии

«Гамлета» редко ставят целиком. Как правило, текст с различной степенью неистовства сокращают и перекраивают — просто потому, что «Гамлет» длинный.

Зачастую под раздачу попадают первый монолог Горацио (о дуэли старшего Гамлета со старшим Фортинбрасом) и сцены отбытия и возвращения послов Вольтиманда и Корнелия. Они, казалось бы, имеют отношение скорее к территориальным претензиям принца Норвежского, нежели к датскому династическому кризису, отчего бы ими не пренебречь.

Но вот что, по-моему, занимательно.

Как радостно сообщает нам могильщик, в день, когда родился принц Гамлет, датский монарх заколол короля Норвегии. Значит, Фортинбрас, сын Фортинбраса, к этому времени если не рождён, то, во всяком случае, зачат.

Но тридцать лет спустя он, как и Гамлет, по-прежнему принц. И послов своих Клавдий отправляет к дяде Фортинбраса, королю Норвегии.

При живом наследнике (причём способном собрать войско, достаточное для войны с Данией, а значит, и для свержения узурпатора) подобный расклад, насколько я понимаю, возможен только в том случае, если дядя принца, став регентом, позаботился о том, чтобы жениться на вдове своего покойного брата-короля.

А за происходящим в соседнем королевстве с интересом наблюдает Клавдий. И делает выводы.

Тридцатилетняя история, за последней неделей которой наблюдает зритель, начинается с дуэли старого Гамлета и дуэлью родившегося в тот день его сына завершается.

Марк Борнштейн Кое-что о «королевских пиратах»

Внезапная командировка Гамлета в Англию — логически понятный ответ Клавдия на «Мышеловку». Принц объявил, что знает все подробности убийства отца, и дяде ничего не остается делать (в его понятиях), как вслед за братом убить племянника.

До убийства Полония командировка держится в секрете. Знают конвоиры — Розенкранц и Гильденстерн. И еще Полоний. После нечаянного убийства Полония командировка обретает внутридворцовое оправдание: ради спасения принца.

Когда перед уходом из опочивальни матери Гамлет спрашивает мать об Англии, она так легкомысленно отвечает, что правда, она и забыла. И тут Гамлет открывает ей глаза на подлинную цель командировки: не в Англию его отправляют, а к отцу.