Ганина падь

Дома Ольга пыталась испепелить попавшую в ее тело гадину, и после долгих мучений это, вроде получилось, во всяком случае, ничего постороннего она не ощущала. Сил больше не осталось, хотелось пить и спать. Боль пришла ночью. Казалось, будто ледяные жгуты сдавили сердце, пронзили легкие, не давая сделать вдох. Задыхаясь, Ольга металась по дивану, царапая руками горло, пока приступ не прекратился. Вот тогда стало по-настоящему страшно… Тварь внутри затаилась, изредка впиваясь во внутренности, отчего девушке казалось, что в ее теле завелась настоящая змея, отгрызающая куски плоти. К утру все успокоилось, Ольга побрела на работу, чувствуя себя разбитой и измученной. Мелькнула мысль отпроситься на денек и съездить в деревню, но кто ее отпустит, если Анна Игоревна заболела, и на весь зал осталась она одна.

– Оля, ты простыла? – нависла над ней руководительница отдела.

– А? – заторможено переспросила девушка. Мысли путались, дыхание поминутно сбивалось, а где-то слева поселилась непрекращающаяся боль. Вроде не сильная, но изматывающая. – Наверное…

– Тебя знобит всю, – вздохнула женщина, дотрагиваясь до ее лба. – Хм… Температуры нет, лоб холодный… Может, в больницу пойдешь? Давай я тебя заменю?

Хорошая идея с больницей, конечно. Ольга так и представила, как вытянутся лица врачей, когда она явится и попросит излечить ее от проклятия, наведенного на смерть. Нет, если кто-то и сумеет ей помочь, так это Настасья Павловна. Где-то под ребрами снова кольнуло, правую руку свело, и мысль съездить в Ганину Падь сегодня перестала казаться пустой блажью. Из угла выглянул домовой, скользнул к ней легкой тенью, протягивая руки, словно хотел помочь. В тот же миг пакость внутри ожила, завозилась, вгрызаясь в легкие, и Ольга захрипела, не в силах протолкнуть воздух в пережатое горло. Казалось, что грудная клетка наполняется огнем и вот-вот задымится блузка, открывая выгоревшие изнутри ребра…

– Оля! Сюда! Марина!!!

Кто-то хлестал ее по щекам, совал под нос пузырек, откуда жутко смердело…

– Телефон… Дайте… Телефон… – прохрипела девушка, как только пришла в себя.

Перепуганные библиотекари хлопотали вокруг нее, тихо переговаривались. Марина Витальевна серьезно на нее посмотрела и сказала:

– Сейчас сюда приедет «Скорая помощь»…

– Они мне не помогут, – застонала Ольга, пытаясь встать с дивана. – Дайте телефон…

– Ляг обратно, – велела заведующая.

– Я же сдохну! Дайте чертов телефон!

Женщина шарахнулась от нее, но Инна Маратовна протянула девушке требуемое.

– Оля, ты только не волнуйся…

С трудом подавив истерический смех, рвущийся наружу, девушка вызвала такси. Хорошо, если успеет доехать. Ольга вдруг ясно осознала, что до полуночи она не доживет… Удивительное дело, но страха не было, только какое-то горькое сожаление. Машина приехала через четыре минуты, но когда водитель увидел, как бледную пассажирку выводят под руки, то встал у дверей.

– Наркоманов не вожу! – гордо заявил он.

– Да какая наркоманка?! – воскликнула Татьяна. – Плохо ей, отравилась чем-то!

– А то я не вижу, что у вашей девки ломка началась, – заспорил таксист.

Ольга никогда в жизни не думала, что Инна Маратовна знает такие заковыристые матерные конструкции, что проняло даже принципиального водителя. Опасаясь праведного гнева библиотекарей, он буквально впихнул девушку на сиденье и поспешил уехать.

– Это ты дур своих обмануть можешь, а у меня на нарков чутье, – бурчал таксист, с отвращением глядя на Ольгу. – Употребила чего-то, теперь умирающего лебедя изображаешь!

Девушка с трудом повернула голову, в упор на него посмотрела и тихо сказала:

– Заткнись и езжай молча.

Что уж отразилось на ее лице, Ольга не знала, но водитель вдруг смертельно побледнел и уставился на дорогу. Больше он не произнес ни слова. У самого Зельцева девушке стало так плохо, что она попросила остановить машину. Буквально выпав оттуда, Ольга рухнула в теплую дорожную пыль. По телу прошлась мучительная судорога, выворачивающая внутренности; к горлу подступил ком, и девушку вырвало кровью.

– Я тебя дальше не повезу! – завопил водитель, отступая назад.

Ольга хотела сказать, что до Ганиной Пади всего три километра, которые она в таком состоянии сама не пройдет, но автомобиль с противным визгом уже сорвался с места.

– Скотина… – прохрипела девушка, с трудом поднимаясь.