Гарем. Реальная жизнь Хюррем

Две укутанные фигуры проскользнули мимо него и взобрались в первую карету. Он закрыл за ними дверь. Тут из-за тафты шторы змеей выскользнула женская рука и впилась в его собственную, а следом показалась и голова Хюррем, Аббас даже на миг подумал, что сейчас услышит от нее шепотом высказанную благодарность.

– Не вынесешь отсюда тут хоть что-то из моего, – сказала она, – не сносить тебе головы!

Аббас преклонил колена, дабы исполнить салам у стоп Властелина жизни. Лоб он на всякий случай задержал на ковре даже дольше положенного. Одежда его источала густой запах древесного дыма, а лицо и тюрбан были перепачканы сажей и копотью.

Сулейман взирал на него с искаженным душевными муками лицом.

– Тысячу извинений, мой господин, – выдохнул наконец Аббас.

– Не нуждается ли мой слуга в услугах врача?

– Никак нет, мой господин. Я просто смертельно устал.

Пара пажей помогли ему подняться на ноги.

– Что там, пожар в Старом дворце? – Сулейману не терпелось услышать от кызляра-аги рассказ о том, что там в действительности стряслось.

– Весь дворец был охвачен пламенем, когда я его покинул. Все женщины, однако, в целости и сохранности.

– А Хюррем?

– Ждет за дверью. Уж ее-то жизнь я хранил как драгоценнейшее из Ваших сокровищ.

– За это мы с нею перед тобою в долгу, – сказал Сулейман. – Пострадавшие есть?

– Боюсь, что ряд моих пажей и гаремных стражей сгорели заживо, пытаясь спасти из огня драгоценности и наряды моей госпожи, хранившиеся в ее покоях.

– Дворец уничтожен?

– Когда я в последний раз на него оглянулся, он был весь целиком объят пламенем.

– Благодарю тебя, Аббас, за старания. Проводи ко мне госпожу Хюррем, а сам ступай и отдохни хорошенько. Поговорим наутро еще, на свежую голову.

Мгновениями позже перед ним возникла окутанная фиолетовым шелком фигура и тут же рухнула к его ногам. Сулейман поспешил помочь ей подняться.

– Хюррем, ты в порядке? – Он откинул никаб с ее лица. Женщина была бледна как мел, а глаза ее красными от слез. – Тебе не больно?

Он почувствовал, как она вся задрожала в его объятиях.

– Когда мне донесли о пожаре и я увидел зарево над дворцом… Даже не знаю, что бы я сделал, если бы с тобою что-нибудь случилось.

– Я проснулась от запаха гари и едкого дыма. Думала, что мне конец.

– Пока кареты не прибыли, я и сам так думал, – признался Сулейман.

– Это судьба, – прошептала она.

– Размести Хюррем и прочих женщин во Дворце, пока не найдется возможность пристроить их где-то еще, – приказал султан Аббасу.

– Это чревато одной проблемой, мой господин.

– Слышать ничего не желаю ни о каких проблемах!

Аббасу подумалось, что Сулейман выглядит сегодня утром не особо расположенным смиренно принимать любые милости, ниспосланные Всевышним. И вообще, кисловатый у него вид.

– Я бы и не обременял вас подобными мелочами, мой господин, – сказал он, – вот только на это требуется ваше личное особое разрешение.

– Что, неужто трудно найти комнаты для нескольких женщин и их служанок?

Аббас уставился на него только что не в ужасе. Может ли подобное быть, чтобы Властелин жизни пребывал в полном неведении относительно истинной численности своего гарема, прислуги, наложниц и объемов вывезенного оттуда скарба, в особенности, с учетом особой договоренности о вывозе оттуда всего личного имущества Хюррем?

– Господин мой, у одной лишь моей хозяйки, госпожи Хюррем, свита более чем изрядная, какую, впрочем, и подобает иметь любимой кадын Властелина жизни.

Сулейман раздраженно поерзал на диване.

– Насколько «изрядная»?

– Лично у нее тридцать пажей и рабынь, плюс сто три фрейлины, плюс еще закупщица и портниха, конечно же. Итого сто тридцать семь человек вместе со мною.

Сулейман недоверчиво уставился на него.

– Теперь прибавьте к этому числу сто девять наложниц, которые по-прежнему остаются на пепелище гарема моего господина, и, вероятно, еще столько же пажей и прислужниц.

Сулейман принялся теребить бороду. Вид у него был встревоженный.

– Мои частные покои все это полчище близко не вместят.

– Если только не устроить все в целом иначе.

– Вот и хорошо, – выдохнул Сулейман.

– Да, мой господин?

– Ничего иного не остается. Гарем нужно разместить пока что где угодно. Забирай под него любые комнаты, которые сочтешь нужным, я на это дам согласие. А сам я призову своего архитектора, – и мы с ним немедленно примемся за проектирование нового дворца под гарем.

Глава 68

Убежища от знойной августовской ночи они искали на тихой глади вод Босфора. Сулейман с Хюррем сидели вместе на корме черно-золотистого каика на траверсе мыса Серальо в полном уединении, поскольку троица глухонемых бостанджи на веслах и у румпеля в счет не шла. Дрейфовали они чуть поодаль от берега – на расстоянии брошенного камня. На носу и корме горело по факелу.

Черные бархатные занавеси служили им дополнительной гарантией уединения. Хюррем выглянула наружу и увидела медленно плывущие мимо них в темноте кладбища Чамлыджи.