Гарфилд

Любопытство взяло верх над гневом Уолдо. Кот принял более дружелюбную позу, его хвост застыл от удивления:

– Привереду? Зачем?

– Там моя собака. Из-за нее Арлин со мной не разговаривает. Джон скоро свихнется от страха потерять девушку, я рискую не получить домашний спа-салон, который у меня должен был вот-вот появиться. Мне нужно вернуть собаку.

– У тебя есть собака? – пришла очередь Уолдо сомневаться. – И ты хочешь ее вернуть?

В памяти Гарфилда возникли те веселые дни, когда они танцевали и валяли дурака с Оди. Затем он вспомнил, как запер пса на крыльце, а сам заснул как ни в чем не бывало. Затем кот вспомнил обеспокоенное лицо Джона, когда тот бегал по дому и искал Оди, которого нигде не было. Тут Гарфилд почувствовал себя по-настоящему плохо:

– Мне самому в это не верится, но это правда.

Уолдо долго смотрел на Гарфилда.

– Здесь ты Привереду не найдешь, – кот кивнул в сторону дороги. – Солнце. Иди за солнцем, оно приведет тебя к Телеграф Тауэр. Мимо не пройдешь. Это единственное здание с огромным шпилем на крыше.

Гарфилд посмотрел на черного кота с выражением, очень напоминавшим благодарность.

– А как насчет перекусить на дорожку? – осмелился спросить он.

– Ты что, сумотори? Ты не у себя в деревне.

Заглянув в последний раз в магазин через плечо Уолдо, Гарфилд развернулся, потрусил к перекрестку и перешел на ту сторону улицы.

«Что за деревенщина! – думал про себя Уолдо, глядя, как Гарфилд исчезает в толпе людей. – В этом городе он пропадет и усов не останется».

Становилось все жарче. Казалось, ветер умер. От тротуаров шел жар, размывая силуэты перед Гарфилдом. Его глаза начинали болеть, когда кот смотрел вверх, чтобы сориентироваться по солнцу. Ух ты! Оно светило высоко на небе, но казалось уже совсем близким. Оно светило прямо над головой. Гарфилд замедлил шаг, задыхаясь от жары. Это натолкнуло его на мысль, что он уже где-то близко.

На следующем перекрестке Гарфилд увидел миниатюрную таксу, привязанную к невысокому тощему человеку в очках.

Гав!

Гарфилд холодно посмотрел на собаку:

– Эй! Я не мог раньше тебя видеть где-нибудь?

Гав!

Мужчина посмотрел на собаку:

– Сидвик! Оставь эту ужасную кошку в покое! – Мужчина отхлебнул сливочно-фруктовый коктейль и дернул за поводок, но Сидвик ни на миллиметр не сдвинулся с места, на котором он сидел.

Гав! Гав! Гав! Гав! Гав!

«Почему они так устроены: чем меньше, тем вреднее? Но я уверен, что где-то тебя уже видел», – думал Гарфилд, ожидая зеленого света светофора.

Но Сидвика явно не устраивало то, что его игнорировали. Крошечная такса впилась коту в хвост с такой силой, которая явно противоречила ее размеру. Гарфилд подскочил от боли, потянув за собой накрепко впившегося агрессора. Теперь-то он вспомнил. Выставка собак Пан Тина. Мужчина, державший поводок, упал лицом на дорогу, расплескав свой коктейль. Такую возможность нельзя было упускать. Гарфилд подскочил к образовавшейся луже и опустил язык в разлитый коктейль, забыв о Сидвике, все еще висевшем у него на хвосте.

– Вики, старичок, могу поспорить, что ты был главной бездарностью на выставке Пан Тина, – Гарфилд слизал остатки и обернулся на собаку. – Это мое. Верни, – сказал Гарфилд и выдернул свой хвост из крошечных зубов Сидвика. Кот помчался по улице, оставив позади себя таксу, пасть которой была полна рыжей кошачьей шерсти, и тощего парня, барахтающегося на асфальте. Гарфилд показал собаке язык и продолжил свой путь.

Гарфилд всегда любил воспитывать мелких собак с высокой самооценкой. И сейчас его это взбодрило, но уже совсем скоро солнце снова стало припекать. Коктейль принес лишь недолгое облегчение, и вскоре его освежающий эффект кончился. Кот шел все медленней, тяжело дыша. Во рту пересохло, голова болела. Раньше Гарфилд считал длинным путь со двора до миски с едой, когда Джон звал его поесть. Мышцы, о существовании которых кот и не подозревал, а таких было большинство, дико болели от напряжения, что окончательно убедило Гарфилда в том, что он о них никогда больше не забудет. Мелкие камешки и шипы впивались в мягкие подушечки на кошачьих лапках. Еще к передней лапе кота прилипла жвачка, и теперь она стекала между пальцев. Божья коровка отчаянно крутилась в липкой розовой массе. Гарфилд попытался отчистить жвачку, но смог лишь склеить свои усы, и его нос от этого постоянно дергался.

Гарфилд вздохнул и снова сверился с голубым небом. Его сердце чуть не остановилось, когда он обнаружил, что прошел мимо солнца. Оно было позади кота. Он никуда не сворачивал с намеченного пути, прошел не так много, но тем не менее ему как- то удалось проскочить мимо цели. Дурацкое солнце не может правильно пройти по небу без карты.