Читаем Гарфилд полностью

Один за другим Еноты стали неуверенно выходить из автобуса, хохоча и в шутку колотя друг друга кулаками.

– Большой город! О-о-о-о!

– Именно так я и представлял себе небоскребы и все остальное!

Надеешься на радушный прием, брат Скотт? Ха- ха-ха!

– Тупица!

Гарфилд слушал все это, притаившись на своем удобном местечке в автобусе, и ему чуть не стало дурно. Не пора ли им уже заткнуться?

– Никто не видел мою шапку? – спросил брат Рой.

– Посмотри в автобусе, Рой, – посоветовал руководитель. – Не могла же она сбежать.

Сочувствую, Рой, но еще как могла. Подумав так, Гарфилд ловко запрыгнул на сиденье и выскочил в открытое окно рядом с водителем. До земли было довольно высоко, и Гарфилд глухо шлепнулся о тротуар, но тут же вскочил на все четыре лапы.

Он постоял, чтобы определить свой дальнейший путь. Вокруг него был мир, который телевидение никогда не показывало правдиво. То, что показывал телевизор с диагональю тридцать два дюйма, в действительности было настолько огромным, что, казалось, не имеет ни начала, ни конца. Гарфилд посмотрел вверх и обнаружил, что в городе нет неба. Ну, почти нет. Гарфилд неуверенно пошел прочь от автобусной остановки. В этот момент Король Переулка чувствовал себя как никогда крошечным.

<p><strong>Глава 10</strong></p>

Вернувшись в свой маленький уютный дом с крошечной лужайкой в маленьком уютном загородном микрорайоне, Джон Арбакл прошел в кухню и начал разговаривать по телефону. На его лбу проступили нервные жилки. Он ходил от холодильника до мусорки, от мусорки до микроволновки. Не прекращая телефонного разговора, он начал рассеянно готовить обед.

– Нет, – сказал он джентльмену на другом конце линии. – Оди не охотничья собака... Конечно, я уверен... – Тут его глаза полезли на лоб: – Нет, я не хочу другую собаку... Ну, в любом случае спасибо.

Он повесил трубку как раз в тот момент, когда раздался сигнал в микроволновке.

– Гарфилд! Время есть! Иди поешь, пока не остыло.

Джон подошел к стойке и открыл дверь микроволновки. Вместо горячей лазаньи он увидел внутри мокрую коробку с изображением горячей лазаньи. Шлепнув себя по лбу, Джон подошел к мусорке, достал из нее поддон с замороженной едой, поставил его в печь и начал разогревать.

Где же кот?

– Гарфилд. Ну же, я приготовил твое любимое блюдо. Лазанью!

В ответ он услышал только тишину. Джон, словно загипнотизированный, посмотрел сквозь стеклянную дверцу микроволновки на пластиковый поддон, крутящийся внутри нее. «Может, он просто заснул для разнообразия?».

– Гарфилд? Просыпайся!

Но в доме не раздавалось ни звука. Джон почувствовал, как в нем растет чувство страха. Гарфилд всегда просыпался, чтобы поесть. Джон помчался в спальню и посмотрел на царскую постель, в которой с комфортом возлежал Пуки, не произнося, как обычно, ни слова. Джон заглянул под свою кровать, но там он обнаружил только длинноухие тапочки в виде кроликов. Рыжего ленивого котяры не было. Джон побежал к игрушечной железной дороге и проверил тоннели на путях, несмотря надо что Гарфилд никогда бы не смог протиснуться в них.

Затем Джон пошел в гостиную и тщательно, осмотрел кресло. Кота на нем не было, зато было столько рыжей шерсти, что ее хватило бы, чтобы сделать нового. Джон проверил свой стол, заглянул в каждый ящик, посмотрел за компьютером, проверил в мусорном ведре. Затем пробрался через свалку, образовавшуюся накануне, когда Гарфилду, сумасшедшему коту, не понятно каким образом удалось повалить книжный шкаф.

Краем глаза Джон заметил, что на журнальном столике чего-то не хватает. Присмотревшись, он увидел, что фотографии стоят в другом порядке – семейные снимки отставлены назад, а «Жизнь Гарфилда» стоит на переднем плане. Джон мгновенье рассматривал снимки и нервно вздохнул. Динь! Раздался сигнал микроволновки. Точно! Гарфилд каким-то образом смог проскочит мимо меня и сейчас на кухне смотрит, как готовится лазанья!

– Уже иду, – крикнул Джон и побежал на кухню.

Наступила тишина, в которой можно было бы услышать звук упавшей иголки. На стойке не было никакого толстого кота, нетерпеливо шагающего туда-сюда. Джон упал духом, но все же тщательно осмотрел каждый шкафчик, заглянув за все коробки, склянки и банки с мармеладными фигурками. Он посмотрел в духовке и с нехорошим предчувствием заглянул в холодильник. Джон проверил банку с печеньем – одно из тех мест, где Гарфилд так любит прятаться. Но внутри нее нашел лишь несколько печений с австралийским орехом. Кота не было.

Наверное, он где-нибудь снаружи! Джон с надеждой помчался к входной двери и осмотрел двор. Среди зелени не было видно никаких рыжих пятен. Непрерывно зовя Гарфилда, Джон обежал вокруг дома, остановился около мусорного бака и стал рыться в мусоре. Кота не было. Подходя к крыльцу, Джон вспотел от беспокойства, и его захлестнуло чувство страха. Что-то подсказывало Джону, что того, кто был его лучшим другом на протяжении многих лет, он не найдет и в саду, жующим свою траву. Сердце Джона отчаянно колотилось, подгоняемое чувством страха.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Пространство
Пространство

Дэниел Абрахам — американский фантаст, родился в городе Альбукерке, крупнейшем городе штата Нью-Мехико. Получил биологическое образование в Университете Нью-Мексико. После окончания в течение десяти лет Абрахам работал в службе технической поддержки. «Mixing Rebecca» стал первым рассказом, который молодому автору удалось продать в 1996 году. После этого его рассказы стали частыми гостями журналов и антологий. На Абрахама обратил внимание Джордж Р.Р. Мартин, который также проживает в штате Нью-Мексико, несколько раз они работали в соавторстве. Так в 2004 году вышла их совместная повесть «Shadow Twin» (в качестве третьего соавтора к ним присоединился никто иной как Гарднер Дозуа). Это повесть в 2008 году была переработана в роман «Hunter's Run». Среди других заметных произведений автора — повести «Flat Diane» (2004), которая была номинирована на премию Небьюла, и получила премию Международной Гильдии Ужасов, и «The Cambist and Lord Iron: a Fairytale of Economics» номинированная на премию Хьюго в 2008 году. Настоящий успех к автору пришел после публикации первого романа пока незаконченной фэнтезийной тетралогии «The Long Price Quartet» — «Тень среди лета», который вышел в 2006 году и получил признание и критиков и читателей.Выдержки из интервью, опубликованном в журнале «Locus».«В 96, когда я жил в Нью-Йорке, я продал мой первый рассказ Энн Вандермеер (Ann VanderMeer) в журнал «The Silver Web». В то время я спал на кухонном полу у моих друзей. У Энн был прекрасный чуланчик с окном, я ставил компьютер на подоконник и писал «Mixing Rebecca». Это была история о патологически пугливой женщине-звукорежиссёре, искавшей человека, с которым можно было бы жить без тревоги, она хотела записывать все звуки их совместной жизни, а потом свети их в единую песню, которая была бы их жизнью.Несколькими годами позже я получил письмо по электронной почте от человека, который был звукорежессером, записавшим альбом «Rebecca Remix». Его имя было Дэниель Абрахам. Он хотел знать, не преследую ли я его, заимствуя названия из его работ. Это мне показалось пугающим совпадением. Момент, как в «Сумеречной зоне»....Джорджу (Р. Р. Мартину) и Гарднеру (Дозуа), по-видимому, нравилось то, что я делал на Кларионе, и они попросили меня принять участие в их общем проекте. Джордж пригласил меня на чудесный обед в «Санта Фи» (за который платил он) и сказал: «Дэниель, а что ты думаешь о сотрудничестве с двумя старыми толстыми парнями?»Они дали мне рукопись, которую они сделали, около 20 000 слов. Я вырезал треть и написал концовку — получилась как раз повесть. «Shadow Twin» была вначале опубликована в «Sci Fiction», затем ее перепечатали в «Asimov's» и антологии лучшее за год. Потом «Subterranean» выпустил ее отдельной книгой. Так мы продавали ее и продавали. Это была поистине бессмертная вещь!Когда мы работали над романной версией «Hunter's Run», для начала мы выбросили все. В повести были вещи, которые мы специально урезали, т.к. был ограничен объем. Теперь каждый работал над своими кусками текста. От других людей, которые работали в подобном соавторстве, я слышал, что обычно знаменитый писатель заставляет нескольких несчастных сукиных детей делать всю работу. Но ни в моем случае. Я надеюсь, что люди, которые будут читать эту книгу и говорить что-нибудь вроде «Что это за человек Дэниель Абрахам, и почему он испортил замечательную историю Джорджа Р. Р. Мартина», пойдут и прочитают мои собственные работы....Есть две игры: делать симпатичные вещи и продавать их. Стратегии для победы в них абсолютно различны. Если говорить в общих чертах, то первая напоминает шахматы. Ты сидишь за клавиатурой, ты принимаешь те решения, которые хочешь, структура может меняется как угодно — ты свободен в своем выборе. Тут нет везения. Это механика, это совершенство, и это останавливается в тот самый момент, когда ты заканчиваешь печатать. Затем наступает время продажи, и начинается игра на удачу.Все пишут фантастику сейчас — ведь ты можешь писать НФ, которая происходит в настоящем. Многие из авторов мэйнстрима осознали, что в этом направление можно работать и теперь успешно соперничают с фантастами на этом поле. Это замечательно. Но с фэнтези этот номер не пройдет, потому что она имеет другую динамику. Фэнтези — глубоко ностальгический жанр, а продажи ностальгии, в отличии от фантастики, не определяются степенью изменения технологического развития общества. Я думаю, интерес к фэнтези сохранится, ведь все мы нуждаемся в ностальгии».

Алекс Вав , Джеймс С. А. Кори , Дэниел Абрахам , Сергей Пятыгин

Фантастика / Приключения / Научная Фантастика / Детские приключения / Приключения для детей и подростков / Космическая фантастика
Белеет парус одинокий. Тетралогия
Белеет парус одинокий. Тетралогия

Валентин Петрович Катаев — один из классиков русской литературы ХХ века. Прозаик, драматург, военный корреспондент, первый главный редактор журнала «Юность», он оставил значительный след в отечественной культуре. Самое знаменитое произведение Катаева, входившее в школьную программу, — повесть «Белеет парус одинокий» (1936) — рассказывает о взрослении одесских мальчиков Пети и Гаврика, которым довелось встретиться с матросом с революционного броненосца «Потемкин» и самим поучаствовать в революции 1905 года. Повесть во многом автобиографична: это ощущается, например, в необыкновенно живых картинах родной Катаеву Одессы. Продолжением знаменитой повести стали еще три произведения, объединенные в тетралогию «Волны Черного моря»: Петя и Гаврик вновь встречаются — сначала во время Гражданской войны, а потом во время Великой Отечественной, когда они становятся подпольщиками в оккупированной Одессе.

Валентин Петрович Катаев

Приключения для детей и подростков / Прочее / Классическая литература