Гарики на все времена (Том 1)

382

Нам глубь веков уже видна

неразличимою детально,
и лишь историку дана
возможность врать документально.

383

Чем у идеи вид проворней,

тем зорче бдительность во мне:
ведь у идей всегда есть корни,
а корни могут быть в гавне.

384

Всю жизнь готов дробить я камни,

пока семью кормить пригоден;
свобода вовсе не нужна мне,
но надо знать, что я свободен.

385

Науку развивая, мы спешим

к сиянию таких ее вершин,
что дряхлый мой сосед-гермафродит
на днях себе такого же родит.

386

В толпе прельстительных идей

и чистых мыслей благородных
полно пленительных блядей,
легко доступных, но бесплодных.

387

Нету в этой жизни виноватых,

тьма находит вдруг на государство,
и ликуют орды бесноватых,
и бессильно всякое лекарство.

388

Творчеству полезны тупики:

боли и бессилия ожог
разуму и страху вопреки
душу вынуждает на прыжок.

389

Мы тревожны, как зябкие зяблики,

жить уверенно нету в нас сил:
червь сомнения жил, видно, в яблоке,
что когда-то Адам надкусил.

390

Найдя предлог для диалога:

— Как Ты сварил такой бульон? —
спрошу я вежливо у Бога.
— По пьянке, — грустно скажет Он.

391

Уйду навсегда в никуда и нигде,

а все, что копил и вынашивал,
на миг отразится в текучей воде
проточного времени нашего.

392

О жизни за гробом забота

совсем не терзает меня;
вливаясь в извечное что-то,
уже это буду не я.

Счастливые всегда потом рыдают, что вовремя часов не наблюдают

393

Когда в глазах темно от книг,

сажусь делить бутыль с друзьями;
блаженна жизнь — летящий миг
между двумя небытиями.

394

Я враг дискуссий и собраний,

и в спорах слова не прошу;
имея истину в кармане,
в другом закуску я ношу.

395

Когда весна, теплом дразня,

скользит по мне горячим глазом,
ужасно жаль мне, что нельзя
залечь на две кровати разом.

396

Покуда я у жизни смысла

искал по книгам днем с огнем,
вино во мне слегка прокисло,
и стало меньше смысла в нем.

397

Зря и глупо иные находят,

что ученье — пустяк безразличный:
человек через школу проходит
из родильного дома — в публичный.

398

Не знаю лучших я затей

среди вселенской тихой грусти,
чем в полусумраке — детей
искать в какой-нибудь капусте.

399

Дымись, покуда не погас,

и пусть волнуются придурки —
когда судьба докурит нас,
куда швырнет она окурки.

400

Из лет, надеждами богатых,

навстречу ветру и волне
мы выплываем на фрегатах,
а доплываем — на бревне.

401

Подростки мечтают о буре

в зеленой наивной мятежности,
а взрослых влечет к авантюре
цветение первой несвежести.

402

Надо жить наобум, напролом,

наугад и на ощупь во мгле,
ибо нынче сидим за столом,
а назавтра лежим на столе.

403

Анахорет и нелюдим

и боязливец неудачи
приходит цел и невредим
к покойной старости собачьей.