Гарри и Меган. Выбирая свободу

Несмотря на риск быть вызванной в суд в качестве свидетеля, Меган была полна решимости довести дело c Mail on Sunday до конца. Неприятным сюрпризом стало то, что Томас Маркл через некоторое время заявил через эту же газету, что готов свидетельствовать против собственной дочери. Как позднее стало известно из юридических документов, издание планировало опираться на показания Томаса, считавшего, что у него «есть неоспоримое право изложить свою версию произошедшего между ним и его дочерью инцидента, в том числе раскрыть содержание переписки между ними».

Меган больше не признавала Томаса как человека, который ее воспитал. Он провел шесть дней с киношниками, чтобы снять документальный фильм «Томас Маркл: моя история». «Я должен быть вознагражден за все пережитое», – утверждал он. Ни Гарри, ни Меган не смотрели фильм, создатели которого предприняли попытку нарисовать портрет человека, обиженного Сассексами. «На самом деле он жертва собственного поведения», – утверждал друг пары.

Еще до того, как было объявлено о подаче исков, Гарри и Меган пытались изменить свой подход к работе с прессой. Им не хотелось, чтобы их жизнь освещали журналисты из королевского списка – той группы представителей британской прессы, которая решает, кто конкретно посетит королевское мероприятие, и затем поделится всеми добытыми материалами. «Это лишено всякого смысла», – заявила Меган, когда старшие придворные сообщили ей, что не могут позволить американской прессе получить такой же доступ, несмотря на ее гражданство. Из-за этого же правила не могли работать и международные СМИ, интересующиеся благотворительными проектами герцогини. Правило, дававшее эксклюзивный доступ только СМИ, включенным в особый список, также означало, что Сассексы должны предоставлять личные фото британским газетам, в том числе четырем таблоидам, тогда как они предпочли бы публиковать подобные снимки исключительно в своих соцсетях. Им не нравился такой контроль над личным контентом.

«Я устал от журналистов, которые являются на мероприятия, а потом пишут всякую чепуху о том, кто во что был одет», – жаловался Гарри своему другу.

Единственным способом реально изменить порядок вещей была самостоятельная оплата своих мероприятий, а не использование Суверенного гранта, содержавшего королевскую семью на средства правительства и налогоплательщиков. «Конечно, все упиралось в деньги», – говорил Гарри. Это была «уловка-22»: они с Меган не получали зарплаты, но, будучи работающими членами королевской семьи, не могли зарабатывать деньги.

Пара не была готова к столь кардинальному шагу, как разрыв с монархией. Они просто решили взять под контроль все, что было в их силах, в том числе использовать свой новый инстаграм-аккаунт. Таким образом традиционные медиа получали меньше материала, включая, например, ограниченный доступ к фотографиям ребенка. Супруги придумали способ обойти королевский список, проводя «частные», а не официальные мероприятия. Посетив лондонскую пекарню Luminary, предоставлявшую нуждающимся женщинам работу и обучение, Меган выложила снимки своего визита в «Инстаграме» и поделилась ими только с одним изданием. Остальные газеты были в ярости. Это была маленькая победа пары над «Картелем», как они в шутку называли журналистское сообщество.

Вызов, брошенный одной из самых могущественных медиаорганизаций мира, представлял собой серьезный риск. «Это смертельный номер, – предупреждал один из старших сотрудников Букингемского дворца, имея в виду войну, которую Гарри и Меган объявили таблоидам. – Нельзя безнаказанно задевать британскую прессу». Принц надеялся, что семья поддержит их в этом решении, но воцарилась гробовая тишина. И, хотя в частных беседах Чарльз выказывал уважение к решению сына, он также зависел от прессы, поддержка которой однажды будет ему необходима, когда он станет королем.

«Возможно, мы поступаем дерзко, но это правильный выбор, – отметил Гарри в своем первом заявлении об иске Меган. – Мой самый большой страх – повторение истории. Я видел, что происходит, когда близкого мне человека обобществляют до такой степени, что он перестает восприниматься как реальное лицо. Я потерял мать, а теперь вижу, как моя жена становится жертвой тех же влиятельных сил».

Эмоции Гарри проявились в полной мере 15 октября, когда он едва не прослезился, обращаясь к аудитории на церемонии вручения наград WellChild – ее проводит британский благотворительный фонд, поддерживающий детей и молодых людей с особыми потребностями в сфере здравоохранения. «В прошлом году, присутствуя на церемонии, мы с женой уже знали, что ждем первенца. Никто, кроме нас, не был в курсе о предстоящем событии, – сказал он, выступая перед собравшимися. – Я помню, что во время награждения крепко сжимал руку Меган, и мы оба размышляли о том, как в один прекрасный день станем родителями. И еще мы думали, что будем делать все возможное, чтобы защитить нашего ребенка и помочь ему, если он родится с проблемами или через какое-то время заболеет».