Гарри Поттер и Дары Смерти

Ксенофилиус опять поднял брови.

— Ну конечно.

— Но, — продолжила Эрмиона, и Гарри было слышно, как ломается её сдержанность, — мистер Лавгуд, как вы можете в самом деле верить…?

— Луна рассказала мне про вас всё, юная леди, — сказал Ксенофилиус. — Вы, как я рассудил, не лишены ума, но болезненно ограниченны. Узки. Ваш разум закрыт.

— Может, тебе стоит примерить эту шляпу, — сказал Рон, кивком показав на нелепый головной убор. Его голос дрожал от напряжения — он старался не хохотать.

— Мистер Лавгуд, — опять начала Эрмиона. — Мы все знаем, что существуют такие вещи, как Плащи-невидимки. Они редкие, но они существуют. Но…

— Ах, но Третий Дар — это истинный Плащ-невидимка, мисс Грангер! Я хочу сказать, что это не просто дорожная накидка, насыщенная Прозрачаровальными чарами, или несущая на себе Заклятие Отвода Глаз, или даже сотканная из шерсти Полувидима. Такая попервоначалу вас скроет, но с годами износится и потемнеет. Мы же говорим о плаще, который на деле и истинно превращает того, кто его носит, в полного невидимку, которому нет сноса, который обеспечивает непреходящее и непроницаемое укрытие, какими бы заклятиями его ни заклинали. Вы видели много плащей, подобных этому, мисс Грангер?

Эрмиона открыла было рот для ответа, но закрыла его обратно, и вид у неё стал совсем растерянный. Она, Гарри и Рон посмотрели друг на друга, и Гарри понял, что все они подумали об одном и том же. Случилось так, что плащ, в точности похожий на тот, что им сейчас описал Ксенофилиус, был сейчас у них, в этой комнате.

— Вот именно, — сказал Ксенофилиус, словно сразил их весомым аргументом. — Никто из вас никогда такого не видел. Его обладатель стал бы неизмеримо богат, так ведь?

Он снова взглянул за окно. Небо приобрело нежнейший розовый оттенок.

— Хорошо, — сказала Эрмиона, в некотором замешательстве. — Положим, Плащ существует… но вот камень, мистер Лавгуд? То, что называется Воскрешающим Камнем.

— И что же камень?

— Ну, как это может быть правдой?

— Докажите, что не может, — сказал Ксенофилиус.

Эрмиона была просто оскорблена.

— Но это ж… прошу прощения, но это ж просто смешно! Как могу я положительно доказать, что он не существует? Или вы ждёте, что я соберу… да все булыжники мира, и испытаю их? То есть, получается, можно считать что угодно существующим только потому, что никто не может доказать, что его нету!

— Конечно можно, — сказал Ксенофилиус. — Я рад видеть, что ваш разум понемногу открывается.

— Тогда Бузинная палочка, — быстро встрял Гарри, прежде чем Эрмиона успела ответить, — она, по-вашему, тоже существует?

— О, в этом случае у нас есть бесконечные свидетельства, — сказал Ксенофилиус. — Бузинная палочка — это тот Дар, след которого найти легче всего, из-за особого пути, которым она переходит из рук в руки.

— В чём он особый? — спросил Гарри.

— В том, что если собственник палочки хочет стать её истинным владельцем, он должен силой взять её у прежнего хозяина, — ответил Ксенофилиус. — Вы наверняка слышали о том, как завладел палочкой Эгберт Окаянный, сразив Злого Эмерика? О том, как Годелот умер в собственном погребе, после того, как его сын Хирвард забрал у него палочку? Об ужасном Локсиасе, что забрал палочку у убитого им Барнабаса Деверилла? След Бузинной палочки кровавым ручьём течёт по страницам волшебной истории.

Гарри глянул на Эрмиону. Она слушала Ксенофилиуса, нахмурясь, но не возражала ему.

— Так, по-вашему, где она сейчас, эта Бузинная палочка? — спросил Рон.

— Увы, кому это ведомо? — сказал Ксенофилиус, не отрывая глаз от окна. — Кому ведомо, где Бузинная палочка лежит, спрятанная? После Аркуса и Ливиуса её след затерялся. Кто скажет, который из них в самом деле одолел Локсиаса, и кому досталась палочка? И кто скажет, кто мог их одолеть? История, увы, молчит об этом.

Все молчали. Наконец Эрмиона спросила, как через силу: — Мистер Лавгуд, род Певереллов как-нибудь связан с Дарами Смерти?

У Ксенофилиуса был ошеломлённый вид, а у Гарри что-то зашевелилось в памяти, но он не мог ухватить, что именно. Певерелл… он где-то слышал это имя…

— Вы морочили мне голову, молодая леди! — заявил Ксенофилиус; он выпрямился на стуле и изумлённо таращился на Эрмиону. — Я думал, вам неведом Поиск Даров! Многие Искатели уверены, что Певереллы всем — всем! — связаны с Дарами!

— Кто эти Певереллы? — спросил Рон.

— Это имя было на могиле с таким значком, в Годриковой Лощине, — сказала Эрмиона, не спуская глаз с Ксенофилиуса. — Игнотус Певерелл.

— Точно! — Ксенофилиус поднял указательный палец, точно строгий учитель. — Знак Даров Смерти на могиле Игнотуса есть решающее доказательство!

— Чего? — спросил Рон.

— Того, что три брата из повести на самом деле трое братьев Певереллов, Антиох, Кадмус и Игнотус! Что они были первыми владельцами Даров!

Ещё раз глянув на окно, он поднялся на ноги, подхватил поднос и направился к винтовой лестнице.

— Вы не останетесь на ужин? — крикнул он снизу, скрываясь из вида. — У нас всякий просит рецепт ухи из Пресноводного Плимпа.