Гарри Поттер и Дары Смерти

Полузасыпанный каменной крошкой, Гарри пытался подняться. Из-за пыли было почти ничего не видно, и почти невозможно дышать. Половина потолка провалилась, и в дыре торчал край Луниной кровати. Рядом с Гарри валялся бюст Ровены Рэйвенкло, половины лица как не бывало; по воздуху летали клочья пергамента; то, что осталось от печатного станка, лежало на боку, перекрывая люк на кухню. Тут к нему подошла белая фигура, и Эрмиона, из-за покрывавшей её пыли — вылитая статуя, прижала палец к губам.

Внизу с треском открылась входная дверь.

— Я ж говорил тебе, Трэверс, что нам нечего торопиться, — сказал грубый голос. — Я ж говорил тебе, что просто у этого шизика опять мозги понесло! — Звонкий удар, и Ксенофилиус застонал от боли.

— Нет… нет… наверху… Поттер!

— Я тебе, Лавгуд, на той неделе сказал, что мы не собираемся мотаться сюда ни за чем, кроме надёжных сведений! Забыл, что было неделю назад? Когда ты хотел выменять свою дочку на эту дурацкую шапку, чтоб ей? А за неделю до этого… — снова удар, снова стон…

— Когда ты решил, будто мы отдадим её тебе, если ты докажешь, что они существуют, эти — удар — Складкорогие — удар — Стеклопы?

— Нет… нет… умоляю! — всхлипывал Ксенофилиус. — Там в самом деле Поттер! В самом деле!

— А сейчас так выходит, что ты позвал нас затем, чтобы попытаться подорвать! — взревел Пожиратель Смерти, и последовала целая серия ударов, перемежающихся воплями боли.

— Селвин, эта дыра выглядит так, словно вот-вот обвалится, — второй голос, спокойный и весомый, донёсся по заваленной лестнице. — Подъём совершенно завален. Стоит пробовать расчистить? Как бы всё не поехало.

— Ты лживый кусок дерьма! — заорал тот волшебник, который Селвин. — Ты в жизни Поттера не видал, сознавайся! Решил, небось, заманить нас сюда и угробить? Небось, думал, что так девчонку вернёшь?

— Клянусь… клянусь… Поттер наверху!

— Хоменум ревелио, — произнёс голос внизу лестницы. Гарри услышал, как Эрмиона судорожно вздохнула, а у самого его было странное чувство, словно что-то наваливается на него, расплющивая его тело в тень.

— Там, наверху, точно кто-то есть, Селвин, — резко сказал второй голос.

— Это Поттер, говорю вам, это Поттер! — всхлипывал Ксенофилиус. — Пожалуйста… пожалуйста… отдайте Луну, просто верните мне Луну…

— Ты получишь свою девчонку, Лавгуд, — сказал Селвин, — если подымешься по этой лестнице и принесёшь мне Гарри Поттера. Но если это заговор, если это ловушка, если там ждут в засаде твои сообщники, то мы ещё подумаем, стоит ли отдавать тебе кусок дочурки, для похорон.

Ксенофилиус взвыл от страха и отчаяния. Послышался шорох и царапанье — Ксенофилиус пытался пробраться сквозь завал на лестнице.

— Пошли, — прошептал Гарри, — нам надо отсюда выбираться.

Он начал откапывать себя, под прикрытием шума, с которым карабкался по лестнице Ксенофилиус. Рона засыпало больше всех. Гарри и Эрмиона пробрались, так беззвучно, как только смогли среди всего этого разгрома, туда, где он лежал, пытаясь спихнуть с ног тяжёлую тумбочку. Пока Ксенофилиус стучал и царапал всё ближе и ближе, Эрмиона сумела освободить Рона Парящими чарами.

— Отлично, — чуть слышно прошептала она; сломанный печатный станок, загораживающий выход с лестницы, задрожал — Ксенофилиус был совсем рядом. Эрмиона была по-прежнему белая от пыли.

— Готов на меня положиться, Гарри? — прошептала она.

Гарри кивнул.

— Тогда порядок. Давай мне Плащ-невидимку. Рон, ты его наденешь.

— Я? Но Гарри…

— Пожалуйста, Рон! Гарри, крепко держи меня за руку. Рон, возьми меня за плечо.

Гарри протянул свою левую руку. Рон исчез под Плащом. Печатный станок дрожал — Ксенофилиус пытался сдвинуть его Парящими чарами. Гарри не понимал, чего Эрмиона ждёт.

— Держитесь крепко, — шептала она, — крепко… в любой момент…

Белое как бумага лицо Ксенофилиуса появилось над краем люка.

Эрмиона направила палочку сперва ему в лицо: — Обливиате! — потом на пол у них под ногами: — Депримо!

В полу гостиной разверзлась дыра. Они упали в неё, как камни. Кто-то под ними закричал; Гарри, изо всех сил державшийся за руку Эрмионы, мельком увидел, как двое мужчин пытаются укрыться от дождя щебня и ломаной мебели, сыплющегося на них с разгромленного потолка. Эрмиона крутнулась прямо в воздухе, и грохот разрушающегося дома звенел в ушах Гарри, когда она опять потащила его во тьму.

Глава двадцать вторая Дары Смерти

Задыхаясь, Гарри упал на траву и тут же поднялся на ноги. В сумерках он увидел, что они оказались на краю поля; Эрмиона уже обегала их по кругу, взмахивая палочкой.

— Протего Тоталум, Сальвио Хексия…[7]

— Паршивый старый предатель, — пропыхтел Рон, появившись из-под Плаща-невидимки и бросив его Гарри. — Эрмиона, ты гений, ну полный гений, просто не верится, что мы оттуда выбрались.

— Каве Инимикум[8] … А всё-таки это был рог громамонта,[9] говорила же я ему. А теперь ему весь дом разнесло!

— По заслугам, — сказал Рон, изучая свои рваные джинсы и ссадины на ногах. — Как ты полагаешь, что они с ним сделают?