Гарри Поттер и Дары Смерти

— Я хочу сделать это, как подобает, — были первые слова, которые Гарри произнёс, понимая, что именно он говорит. — Без магии. У вас найдётся лопата? — И скоро он уже трудился в одиночестве, копал могилу, там, где показал ему Билл, на краю сада, среди кустов. Он копал с остервенением, приветствуя работу руками, славя её за то, что в ней нет магии, потому что каждая капля пота, каждый пузырь, натёртый на ладонях, казались ему даром эльфу, спасшему их жизни.

Его шрам горел, но он не поддавался боли, чувствовал её, но был от неё далёк. Он, наконец, выучился контролировать её, выучился закрывать своё сознание от Волдеморта, выучился тому самому, что Дамблдор хотел, чтобы он выучился у Снэйпа. Так же, как сам Волдеморт не мог овладеть Гарри, когда Гарри был охвачен тоской по Сириусу, так его мысли не могли проникнуть в сознание Гарри, пока тот оплакивал Добби. Печаль, похоже, отгоняла Волдеморта… хотя Дамблдор, конечно, сказал бы, что это любовь.

Гарри копал, вгрызался всё глубже в твёрдую, холодную землю, заставляя себя считать скорбь усталостью, считать боль в шраме мелочью. В темноте, где с ним говорили только шелест моря и звук его собственного дыхания, то, что произошло у Малфоев, вернулось к нему, то, что он слышал, пришло к нему, и во тьме явилось понимание…

Ритм упорной работы отбивал такт его мыслям. Дары… Разделённые Сути… Дары… Разделённые Сути… поглощающая, роковая тяга к ним его больше не тяготила. Утраты и страхи её сдули. Гарри чувствовал себя словно внезапно проснувшимся.

Глубже и глубже становилась могила, и Гарри знал, где был Волдеморт этой ночью, и кого он убил под самой крышей тюремной башни Нурменгарда, и почему…

И он думал о Червехвосте, мёртвом из-за малого неосознанного порыва к милосердию… Дамблдор это предвидел… Сколько ещё всего он знал?

Гарри потерял счёт времени. Он только заметил, что темнота чуть-чуть рассеялась, когда Рон и Дин пришли к нему. — Как Эрмиона? — Ей лучше, — сказал Рон, — при ней Флёр. — Гарри ждал, что они спросят его, почему он не сделает прекрасную могилу простым движением палочки; его отказ был наготове, но отказ не понадобился. Рон и Дин спрыгнули в вырытую им яму, и у них тоже были лопаты, и вместе они молча трудились, пока не решили, что яма достаточно глубока.

Гарри тщательно укутал эльфа своей курткой. Рон сел на краю могилы, стянул свои ботинки и носки, и надел их на босые ноги эльфа. Дин протянул вязаную шапку, и Гарри аккуратно пристроил её на голову Добби, на его уши летучей мыши. — Нужно глаза ему закрыть…

Как в темноте подошли ещё люди, Гарри не услышал. На Билле был дорожный плащ, Флёр была в большом белом фартуке, из кармана которого выглядывала бутылка, как понял Гарри, со Скелеростом. Эрмиона куталась в халат с чужого плеча, она была бледна и нетвёрдо стояла на ногах; когда она подошла, Рон обнял её рукой за плечи. Луна, путавшаяся в надетом на неё пальто Флёр, нагнулась, осторожно коснулась пальцами век эльфа, и закрыла его остекленелые глаза. — Вот так, — сказала она негромко. — Теперь он может спать.

Гарри опустил эльфа в могилу, уложил его тонкие руки и ноги так, словно эльф отдыхал, потом выбрался наверх и в последний раз посмотрел на маленькое тельце. Он заставил себя не разрыдаться, вспомнив погребение Дамблдора, ряды людей на золочёных стульях, Министра магии в первом ряду, перечисление Дамблдоровых заслуг, строгую гробницу из белого мрамора. Он чувствовал, что Добби заслуживает не менее величественных похорон, но лежал эльф в грубо вырытой яме среди кустов. — По-моему, нам нужно сказать что-то, — пискнула Луна. — Можно, я первая?

И, под взглядами прочих, она обратилась к мёртвому эльфу на дне могилы: — Большое спасибо тебе, Добби, что ты спас меня из того подвала. Это нечестно, что ты умер, такой хороший и храбрый. Я всегда буду помнить, что ты для нас сделал. Я надеюсь, что сейчас тебе хорошо.

Луна повернулась и ожидающе взглянула на Рона; Рон откашлялся и сказал сдавленным голосом: — Д-да… спасибо, Добби. — Спасибо, — пробормотал Дин. Гарри сглотнул, и сказал: — Прощай, Добби. — Больше у него ничего не получилось, но ведь Луна сказала за него всё. Билл поднял палочку, и куча земли за могилой поднялась в воздух и аккуратно опустилась, маленьким красноватым холмиком. — Ничего, если я тут на немного останусь? — спросил Гарри.

Гарри не слышал слов, которые пробормотали ему в ответ; он чувствовал, как его похлопывали по плечу; потом все ушли к дому, оставив Гарри наедине с эльфом.

Гарри посмотрел вокруг: тут было немало больших белых камней, выглаженных морем, они обозначали края клумб. Гарри поднял самый большой, и пристроил его, как подушку, над тем местом, где должна была быть голова Добби. Затем он поискал в кармане палочку. Там их оказалось две. Гарри как-то забыл, потерял след, откуда они у него; вроде он их у кого-то отнял. Он выбрал более короткую палочку (она удобнее легла в руку), и направил её на камень.