Гарри Поттер и Дары Смерти

Он бормотал указания, и на поверхность камня медленно ложились глубокие насечки. Гарри знал, что Эрмиона сделала бы это аккуратнее и, наверное, быстрее, но он хотел сам отметить это место, как хотел сам вырыть могилу. Когда он снова выпрямился, на камне читалось: ЗДЕСЬ ЛЕЖИТ ДОББИ, СВОБОДНЫЙ ЭЛЬФ.

Гарри несколько мгновений смотрел на свою работу, потом побрёл прочь; его шрам немного побаливал, а голова была полна мыслей, пришедших к нему в могиле, идей, обрётших форму в темноте, идей одновременно захватывающих и ужасных.

Когда он вошёл в маленькую прихожую, все сидели в гостиной, и внимательно слушали, что говорит Билл. Комната была светлая, славная, в камине ярко горел плавник. Гарри не хотел натоптать грязи на ковёр, и поэтому остался в дверях, слушая.

— …удачно, что Джинни приехала на каникулы. Будь она в Хогвартсе, её могли бы схватить, раньше, чем мы бы с ней связались. А сейчас мы знаем, что она в безопасности. — Билл оглянулся и увидел Гарри. — Я забрал всех из Норы, — объяснил он. — Отправил к Мюриэль. Сейчас Пожиратели Смерти знают, что Рон с тобой, они наверняка нацелятся на семью — не извиняйся, — добавил Билл, заметив выражение Гарри. — Это бы и так случилось, папа уже который месяц это говорит. Ведь мы — семья величайших предателей крови.

— Какая у них защита? — спросил Гарри.

— Укрывающие Чары. Папа — Хранитель секрета. И такие же на этом коттедже, Хранитель секрета — я. На работу нам теперь не ходить, хотя теперь это навряд важнейшая вещь. Когда Олливандер и Грифук достаточно оправятся, мы их тоже отправим к Мюриэль. Здесь маловато места, а у неё полно. Ноги у Грифука идут на поправку. Флёр дала ему Скелерост — может быть, мы их уже через час сможем отправить…

— Нет, — сказал Гарри, и Билл посмотрел на него с удивлением. — Они оба нужны мне здесь. Мне нужно с ними поговорить. Это важно. — Он ощутил в своём голосе властность, уверенность, то сознание цели, которое пришло к нему, когда он копал могилу для Добби. Все лица повернулись сейчас к нему, на всех было недумение.

— Я пойду вымоюсь, — сказал Гарри Биллу, глядя на свои руки, по-прежнему в крови Добби и в грязи. — А потом я должен буду их повидать, прямо сейчас. — Он пошёл в маленькую кухню, к раковине под окном, глядящим на море. Над горизонтом занималась заря, перламутрово-розовая и чуть-чуть золотая, и Гарри, умываясь, следовал за своими мыслями, которые пришли к нему в тёмном саду…

Добби уже никогда не сможет ему рассказать, кто направил его в погреб, но Гарри знал, что он видел. Внимательный голубой глаз выглянул из осколка зеркала, и затем пришла помощь. В Хогвартсе всегда будет помощь тому, кто о ней просит.

Гарри вытер руки, не замечая красоты вида за окном и шума голосов в гостиной. Он смотрел на океан и чувствовал, что сейчас, на заре, он близок к пониманию сути случившегося, много ближе, чем был когда-нибудь.

Шрам его продолжало покалывать, и он знал, что Волдеморт тоже приближается к постижению. Гарри всё становилось понятно — и всё-таки он не понимал. Чувства говорили ему одно, разум — совершенно другое. В мыслях Гарри видел Дамблдора: тот улыбался, изучал его, глядя на Гарри поверх кончиков пальцев, сложенных, как на молитве.

Вы дали Рону Гасилку… Вы понимали его… Вы дали ему путь к возвращению…

И вы понимали Червехвоста… Вы знали, что где-то есть в нём частица раскаяния…

Если вы знали их… Что вы знали обо мне, Дамблдор?

Вы полагали, что я должен знать, а не искать? Вы знали, как тяжело мне будет это знание? Вот почему вы сделали это таким трудным? Чтобы у меня было время прочувствовать, осознать?

Гарри стоял, не шевелясь, глядя невидящими глазами туда, где над горизонтом поднимался слепящий, ярко-золотой край солнца. Потом он посмотрел на свои вымытые руки и удивился, заметив, что держит в них полотенце. Он положил его, и вернулся в прихожую, и в это время его шрам запульсировал, как от злости, и через сознание Гарри пронеслись, мимолётные, как отражение стрекозы в воде, очертания здания, которое он знал более чем хорошо.

Билл и Флёр стояли внизу лестницы.

— Мне нужно поговорить с Грифуком и Олливандером, — сказал Гарри.

— Нет, — сказала Флёр. — Тебе п'идётся подождать, 'Арри. Они такие усталые…

— Сожалею, — холодно сказал Гарри, — но я не могу ждать. Мне нужно поговорить с ними сейчас же. Наедине — и с каждым по отдельности. Это необычайно важно.

— Гарри, что вообще за чертовщина происходит? — спросил Билл. — Ты заявляешься с мёртвым домовым эльфом и полуживым гоблином, у Эрмионы вид такой, будто её пытали, а Рон напрочь отказывается мне хоть что-то рассказать…