Гарри Поттер и Дары Смерти

— Ну, твоя тётя charmant, — скривилась Флёр, взмахом палочки заставляя грязные тарелки взлететь и прямо в воздухе сложиться в стопку. Подхватив её, Флёр решительно вышла из комнаты.

— Папочка сделал тиару, — встряла Луна. — Вернее, целую корону.

Рон поймал взгляд Гарри и ухмыльнулся; Гарри понял, что он вспомнил то невообразимое сооружение для надевания на голову, которое они видели у Ксенофилиуса.

— Да, он пытается воссоздать потерянную диадему Рэйвенкло. Он полагает, что подобрал основные её составляющие. Когда он добавил крылья муховёртки, это в самом деле…

Что- то ударило во входную дверь. Все головы повернулись туда. Испуганная Флёр прибежала из кухни. Билл вскочил на ноги, и направил палочку на дверь, Гарри, Рон и Эрмиона сделали так же. Грифук молча скользнул под стол, с глаз долой.

— Кто там? — крикнул Билл.

— Это я, Ремус Джон Люпин! — прокричал пришелец сквозь вой ветра. На Гарри накатил страх: что случилось? — Я оборотень, женат на Нимфадоре Тонкс, и ты, хранитель Секрета, дал мне адрес Раковины и велел приходить, если возникнет необходимость!

— Люпин, — пробормотал Билл, подбежал к двери и распахнул её.

Люпин чуть не упал на пороге. Он был бледный, закутанный в дорожный плащ, его седеющие волосы растрёпаны ветром. Он выпрямился, оглядел комнату, проверяя, кто тут, потом громко закричал: — Мальчик! Мы назвали его Тэдом, в память отца Доры!

Эрмиона завизжала:

— Что… Тонкс… у Тонкс ребёнок?

— Да, да, она родила! — орал Люпин. Все вокруг стола кричали в восторге и вздыхали от облегчения; Эрмиона и Флёр наперебой вопили: «Поздравляем!», а Рон повторял: «Ни фига себе, ребёнок!», словно никогда раньше не слышал, что такое бывает.

— Да… да… мальчик, — повторял Люпин, словно опьяневший от счастья. Он обошёл стол и крепко обнял Гарри: той сцены на Мракэнтлен будто никогда и не было.

— Будешь крёстным отцом? — спросил Люпин, отпуская Гарри.

— Я-я?… — выдавил Гарри.

— Ты, ты, конечно… Дора согласна, кому ж ещё…

— Я… ага… блин…

Гарри был потрясён, ошеломлён, переполнен восторгом; а Билл уже суетился, разливая вино, и Флёр приглашала Люпина выпить со всеми.

— Я не могу надолго, я должен вернуться, — говорил Люпин, улыбаясь всем вокруг: он выглядел помолодевшим на несколько лет, таким его Гарри никогда не видел. — Спасибо, спасибо, Билл!

Билл наполнил всем кубки, все встали, и подняли их в поздравлении.

— За Тэдди Ремуса Люпина! — сказал Люпин, — за великого волшебника в будущем!

— На кого он по'ож? — поинтересовалась Флёр.

— Я считаю, что он похож на Дору, но она считает, что на меня. Не шибко волосатый. Когда он только родился, волосы казались чёрными, но я клянусь, через час они порыжели. Может, когда я вернусь, они побелеют. Андромеда говорит, что Тонкс и дня от роду не было, как у неё волосы начали цвет менять. — Люпин осушил кубок. — Ой, нет, разве что ещё один, — добавил он, улыбаясь, когда Билл стал наливать ему ещё вина.

Ветер сотрясал маленький дом, и огонь плясал и потрескивал, и Билл скоро открыл вторую бутылку. Принесённая Люпином новость словно изменила всех, заставила на какое-то время забыть, что они в осаде: весть о новой жизни наполнила всех радостью. Только гоблин казался не затронутым атмосферой неожиданного праздника, и немного погодя ускользнул в свою спальню, которую теперь занимал он один. Гарри думал, что только он это заметил, пока не увидел, как Билл провожает гоблина взглядом.

— Нет… нет… мне в самом деле нужно возвращаться, — заявил Люпин наконец, отказываясь от очередного кубка вина. Он поднялся и натянул дорожный плащ.

— До свидания, до свидания… я попытаюсь в ближайшие дни принести фото… все будут рады знать, что я вас всех повидал…

Он застегнул плащ и стал прощаться, крепко обнимая женщин и обеими руками пожимая руки мужчинам, потом, продолжая широко улыбаться, ушёл в ненастную ночь.

— Гарри-крёстный! — сказал Билл, когда они вдвоём, помогая убрать со стола, пошли на кухню. — Это настоящая честь! Поздравляю!

Когда Гарри поставил на стол принесённые им пустые кубки, Билл закрыл за собой дверь, приглушив громкий разговор в гостиной, где продолжали праздновать, несмотря на отсутствие Люпина.

— Я давно хочу поговорить с тобой, Гарри. Только пока дом так полон народу, трудно было время найти.

Билл помолчал.

— Гарри, ты что-то там замышляешь с Грифуком.

Это было утверждение, не вопрос, и Гарри не счёл нужным возражать. Он просто смотрел на Билла, и ждал.

— Я знаю гоблинов, — сказал Билл. — Я работал для Гринготтса с самого окончания Хогвартса. Насколько волшебники и гоблины могут дружить, я дружу с гоблинами… или, по крайней мере, я их хорошо знаю. — Билл опять помолчал.

— Гарри, что ты хочешь от Грифука, и что пообещал ему взамен?

— Не могу тебе сказать. Извини, Билл.

За ними открылась дверь: Флёр собралась внести на кухню оставшиеся кубки.

— Погоди, — сказал ей Билл. — Ещё минутку.

Флёр попятилась, и Билл снова закрыл дверь.