Гарри Поттер и Дары Смерти

Почти Безголовый Ник удивился и немного обиделся:

— Серая Дама, конечно, но если тебе требуется помощь привидения...

— Мне нужна именно она. Не знаешь, как её найти?

— Сейчас посмотрим... — Голова Ника закачалась над плоёным воротником; он высматривал Серую Даму поверх кишащей толпы. — Вон она. Молодая женщина с длинными волосами.

Гарри посмотрел туда, куда указывал прозрачный палец Ника, и увидел высокую призрачную женщину. Поймав его взгляд, она подняла брови и медленно улетела прочь сквозь стену.

Гарри побежал за ней. Выскочив в коридор, куда она скрылась, он разглядел её в самом конце перехода. Она плавно ускользала.

— Стойте, погодите! Вернитесь!

Она снизошла: остановилась, зависнув над полом. Длинные волосы до пояса, плащ до пят. Красивая, решил Гарри, но ко всему очень надменная и гордая. Вблизи он понял, что пару-тройку раз встречал её в коридорах замка, хотя никогда с ней не разговаривал.

— Вы Серая Дама?

Она кивнула, но не произнесла ни слова.

— Призрак башни «Вранзора»?

— Именно так. — Её голос звучал не слишком приветливо.

— Пожалуйста, мне нужна помощь! Вы знаете что-нибудь о пропавшей диадеме?

Губы женщины растянулись в холодной улыбке.

— Боюсь, — бросила она, отворачиваясь и собираясь уйти, — я не смогу помочь.

— ПОДОЖДИТЕ!

Гарри не думал кричать, но от возмущения и страха не совладал с собой. Она повисла в воздухе прямо перед ним, а он взглянул на часы: без четверти двенадцать.

— Это срочно! — неистово выпалил он. — Если диадема в «Хогварце», она нужна мне немедленно!

— Ты не первый, кто за ней охотится, — презрительно отозвалась Серая Дама. — Целые поколения школьников донимали меня...

— Я не для хороших оценок! — рявкнул Гарри. — А из-за Вольдеморта... чтобы его уничтожить... или вас это не интересует?

Серая Дама, конечно, не могла покраснеть, однако щёки её определённо стали менее прозрачны, и ответила она с жаром:

— Разумеется, я... Как ты смеешь предполагать...

— Хорошо, тогда помогите!

Сдержанность давалась ей с трудом.

— Дело... не в том... — Серая Дама запнулась. — Диадема моей матери...

— Матери?

Она словно рассердилась сама на себя и чопорно объявила:

— При жизни меня звали Хелена Вранзор.

— Вы её дочь? Но тогда вы должны знать, куда подевалась диадема!

— Диадема дарует мудрость, — сказала Серая Дама, всеми силами стараясь сохранять хладнокровие. — Только я сомневаюсь, что она серьёзно поможет тебе одолеть колдуна, именующего себя лордом...

— Говорю же: я не собираюсь в неё наряжаться! — в отчаянии воскликнул Гарри. — Нет времени объяснять, но если вас волнует судьба «Хогварца», если вы хотите, чтобы с Вольдемортом было покончено, вы должны рассказать мне всё, что знаете о диадеме!

Она неподвижно висела в воздухе, глядя на Гарри сверху вниз, и он сник от безнадёжности. Если б она хоть что-то знала, давно рассказала бы Флитвику или Думбльдору, они ведь наверняка спрашивали. Гарри покачал головой и почти уже собрался уходить, когда она вдруг тихо произнесла:

— Я украла диадему у матери...

— Вы... что?

— Украла диадему, — шёпотом повторила Хелена Вранзор. — Я хотела стать умней и важней её. И сбежала с диадемой.

Гарри не знал, как умудрился вызвать её на откровенность, и не стал любопытствовать: он просто жадно слушал.

— Говорят, моя мать притворялась, будто диадема по-прежнему у неё. Скрыла пропажу и моё подлое предательство даже от других основателей «Хогварца». Потом мать заболела — неизлечимо, И, несмотря на моё вероломство, жаждала увидеть меня перед смертью. Она отправила на поиск* мужчину, который давно меня любил, хоть я и отвергала его. Она знала, он не успокоится, пока меня не разыщет.

Гарри ждал. Серая Дама глубоко вздохнула и запрокинула голову.

— Он нашёл меня в лесу, где я пряталась. Когда я отказалась вернуться с ним, он вышел из себя. Барон всегда был вспыльчив. Разъярённый моим неповиновением, обезумев от ревности к моей свободе, он ударил меня кинжалом.

— Барон? В смысле?..

— Кровавый Барон, да, — подтвердила Серая Дама, распахнула плащ и показала тёмную рану на белой груди. — Когда он понял, что натворил, его охватило раскаяние. Он взял оружие, отобравшее мою жизнь, и убил себя. Вот уже много веков в знак раскаяния он носит цепи... И поделом, — горько прибавила она.

— А... диадема?

— Осталась там, где я её спрятала, заслышав, как Барон ломится ко мне по лесу. В дупле дерева.

— В дупле? — переспросил Гарри. — Какого дерева? Где?

— В лесах Албании. Глухое место — мне казалось, моей матери туда не добраться.

— Албании, — повторил Гарри. Чудесным образом путаница обретала смысл, и Гарри вдруг понял, почему Серая Дама рассказывает ему то, в чём не призналась Думбльдору и Флитвику. — Вы говорили об этом кому-то ещё, да? Другому школьнику?

Она закрыла глаза и кивнула.

— У меня... и в мыслях не было... Он был так... учтив. Мне казалось... он понимает... сочувствует...

«Да уж, — подумал Гарри. — Кому, как не Тому Реддлю, понять желание Хелены Вранзор обладать чудесным сокровищем, на которое у неё нет прав».