Гарри Поттер и Дары Смерти

Его сознание и тело странно разъединились. Руки и ноги работали так, словно он был пассажиром, а не водителем своего тела, которое ему вот-вот предстояло покинуть. Мёртвые, шагавшие подле него, казались реальнее людей в замке. Рон, Гермиона, Джинни и все прочие сделались для него призраками. Подскакивая на колдобинах, его жизнь катилась к концу — к Вольдеморту...

Раздался глухой стук и шёпот: рядом кто-то завозился. Гарри замер, озираясь и прислушиваясь. Его родители, Сириус и Люпин тоже остановились.

— Там кто-то есть, — послышался хриплый шёпот вблизи.

— У него плащ-невидимка. Может, это он?

Из-за ближнего дерева появились двое. Вспыхнули палочки, и Гарри увидел Гнусли и Долохова. Они всматривались в темноту, туда, где стояли Гарри, Лили, Джеймс, Люпин и Сириус. Упивающиеся Смертью явно ничего не видели.

— Я точно что-то слышал, — проговорил Гнусли. — Думаешь, тварь какая-нибудь?

— Этот придурок Огрид держал здесь целый зверинец, — отозвался Долохов, оглядываясь через плечо.

Гнусли посмотрел на часы.

— Время на исходе. У Поттера был час. Он не идёт.

— А Чёрный Лорд был так уверен! Он расстроится.

— Лучше вернуться, — сказал Гнусли. — Пусть даст указания.

И они с Долоховым зашагали в глубь леса. Гарри последовал за ними, зная, что они выведут его куда надо. Он обернулся, и мама улыбнулась ему, а отец ободряюще кивнул.

Так они шли несколько минут, пока впереди не замаячил свет. Гнусли и Долохов выступили на поляну. Гарри её узнал: когда-то здесь жил ужасный Арагог. Повсюду виднелись остатки необъятной паутины, но мириады паучьих потомков были угнаны Упивающимися Смертью сражаться.

Костёр посреди поляны красными бликами озарял толпу притихших, настороженных соратников Вольдеморта. Одни в масках и капюшонах, другие открыли лица. В стороне, отбрасывая огромные тени, сидели двое гигантов со зверскими физиономиями, будто высеченными из скал. Фенрир затаился в тени, грызя длинные когти, массивный блондин Раул промакивал кровь с губы. Люциус Малфой смотрел затравленно; заплаканные, ввалившиеся глаза Нарциссы переполнял страх.

Все взгляды были устремлены на Вольдеморта. Тот стоял, склонив голову, с бузинной палочкой в белых пальцах. Он словно молился или считал в уме. Как будто ребёнок в прятки играет, подумал Гарри, замирая на краю поляны. Нелепое сравнение. За головой Вольдеморта, словно чудовищный нимб, извиваясь, сплетаясь кольцами, в сверкающей заколдованной клетке плавала огромная Нагини.

Когда Долохов и Гнусли ступили в круг света, Вольдеморт поднял глаза.

— Поттера не видать, милорд, — сообщил Долохов.

Вольдеморт остался невозмутим. Его красные глаза горели в свете костра. Он медленно погладил бузинную палочку длинными пальцами.

— Милорд... — Это заговорила Беллатрикс. Она сидела к Вольдеморту ближе всех — растрёпанна, лицо слегка расцарапано, но в остальном невредима.

Вольдеморт поднял руку: молчи. И она больше не произнесла ни слова, лишь смотрела с благоговейным восторгом.

— Я думал, он придёт, — сказал Вольдеморт пронзительно и ясно, глядя на взметнувшееся пламя. — Ждал, что придёт.

Повисла тишина. Видимо, Упивающиеся Смертью перепугались не меньше Гарри. А его сердце билось о рёбра так, словно решило вырваться из тела раньше души. Повлажневшими руками он снял плащ-невидимку и сунул под одежду вместе с палочкой, чтобы отрезать себе все пути к сопротивлению.

— Но я, похоже... ошибся, — произнёс Вольдеморт.

— Не ошибся.

Гарри сказал это очень громко и очень твёрдо: пусть не думают, что он боится. Камень воскрешения выскользнул из онемевших пальцев, и Гарри краем глаза увидел, как исчезли его родители, Сириус и Люпин. Он шагнул вперёд, к костру. И в этот миг ничто больше не имело значения — они остались с Вольдемортом один на один.

Эта иллюзия тотчас развеялась. Гиганты взревели, Упивающиеся Смертью разом встали, раздались крики, ахи, даже смех. Вольдеморт замер; его красные глаза впились в Гарри и следили, как он приближается. Их разделял только огонь.

Кто-то завопил:

— ГАРРИ! НЕТ!

Гарри обернулся: неподалёку к стволу прикрутили Огрида, связанного по рукам и ногам. Он отчаянно бился, рвался, мощное тело сотрясало дерево до самой кроны.

— НЕТ! НЕТ! ГАРРИ, ТЫ ЧТО?..

— ЦЫЦ! — И Раул взмахом палочки заставил Огрида замолчать.

Беллатрикс, вскочив, нетерпеливо переводила взгляд с Вольдеморта на Гарри. Её грудь вздымалась. Больше ничто не двигалось, кроме пламени и змеиных колец в сверкающей клетке.

Гарри чувствовал палочку у себя на груди, но не попытался её достать. Нагини слишком хорошо защищена; стоит прицелиться, как в него полетит минимум пятьдесят проклятий. Вольдеморт и Гарри всё смотрели друг на друга; Вольдеморт слегка склонил голову набок, и его безгубый рот скривился в замечательно безрадостной улыбке.

— Гарри Поттер, — промолвил он очень тихо, не громче потрескивания костра. — Мальчик, который остался жив.

Упивающиеся Смертью не шевельнулись. Все ждали. Всё вокруг замерло, только Огрид рвался из пут, и тяжко дышала Беллатрикс. А Гарри непонятно почему думал о Джинни, видел её огненный взгляд, чувствовал на губах её поцелуй...