Гарри Поттер и Дары Смерти

— Никого не видно, — сообщил он. — А если бы Гарри был под Оком, уже бы явились. Я знаю, в дом они проникнуть не могут, но... Что, Гарри?

Тот вскрикнул от боли: шрам вдруг опалило, а в голове что-то ярко сверкнуло, будто свет по воде. Он увидел большую тень, и не своя, чужая ярость пронзила, сотрясла всё тело, как удар электричества.

— Что? У тебя опять?... — спросил Рон, надвигаясь на Гарри . — Он у нас дома?

— Нет, просто почувствовал злость... он очень зол...

— Но вдруг это в «Гнезде»! — воскликнул Рон. — Что ещё? Больше ничего? Он проклинал кого-то?

— Нет, только злился... Я не успел понять...

Гарри пришёл в смятение, а Гермиона лишь всё усложнила, испуганно спросив:

— Что, снова шрам? Да? Но я думала, связь прервалась!

— Прервалась. Ненадолго, — пробормотал Гарри. Шрам жутко болел, сосредоточиться не получалось. — Похоже... она возникает, когда он теряет над собой контроль, так уже было раньше...

— Гарри, ты должен закрыть разум! — пронзительно воскликнула Гермиона. — Думбльдор считал, что тебе не нужна эта связь, он хотел, чтобы ты её разорвал, потому ты и занимался окклуменцией! Иначе Вольдеморт может показать тебе совсем не то, что есть на самом деле! Вспомни...

— Я помню, спасибо. — Гарри сжал зубы. Ему не требовалось напоминать о том, как однажды Вольдеморт, использовав связь между ними, заманил его в ловушку и в итоге погиб Сириус. Зря он рассказал о новом видении — от этого Вольдеморт стал страшнее, как будто смотрел на них снаружи, лицом вжимаясь в окно гостиной. Боль нарастала, но Гарри отгонял её, подавлял, как рвоту.

Он сделал вид, будто изучает генеалогическое древо Блэков на старом гобелене. Гермиона вскрикнула. Выхватив палочку, Гарри стремительно обернулся. В окно влетел серебристый Заступник, опустился на пол, превратился в горностая и сообщил голосом мистера Уизли:

— Семья в безопасности, не отвечайте, за нами следят.

Заступник растворился в воздухе. Рон то ли хныкнул, то ли застонал и опустился на диван. Гермиона села рядом и сжала его руку.

— С ними всё хорошо, хорошо! — шептала она, и Рон, коротко засмеявшись, обнял её.

— Гарри, — сказал он, глядя поверх её плеча, — я...

— Ничего, — ответил Гарри. Ему становилось всё хуже, голова раскалывалась. — Конечно, ты волнуешься за семью. Это нормально. Я бы тоже... — Он подумал о Джинни. — Я тоже волнуюсь.

Боль в шраме сделалось нестерпимой, как в тот раз в «Гнезде». Он едва услышал слова Гермионы:

— Я не хочу оставаться одна. Я взяла спальники — можно мы в них поспим здесь?

Рон согласился. У Гарри уже не было сил: пришлось подчиниться боли.

— Я в ванную, — пробормотал он и вышел из комнаты, стараясь не побежать.

Он едва успел: трясущимися руками заперев дверь, он обхватил голову и рухнул на пол. Чужая ярость взорвалась в нём, заполонила душу. Он увидел длинную комнату, освещённую лишь камином, и светловолосого здоровяка на полу. Тот кричал, дёргался, а над ним, подняв волшебную палочку, стоял кто-то поменьше. Гарри беспощадно заговорил; голос его был пронзителен и холоден:

— Ещё, Раул? Или закончим и скормим тебя Нагини? Лорд Вольдеморт не уверен, что способен снова тебя простить... Ты посмел вызвать меня за этим? Сообщить, что Гарри Поттер в очередной раз улизнул? Драко, покажи Раулу ещё раз, как мы им недовольны... Давай же — не то сам узнаешь!

В камине упало полено; пламя занялось, осветило испуганно побелевшее острое лицо... Гарри, словно вынырнув с большой глубины, хрипло вдохнул и открыл глаза.

Он лежал, раскинувшись на холодном чёрном мраморе, носом в паре дюймов от серебряных змей, на которых стояла ванна. Гарри сел. Тоскливое, окаменевшее лицо Малфоя словно отчеканилось на внутренней стороне век. Гарри затошнило от того, что он видел, от того, как Вольдеморт использовал теперь Драко.

В дверь громко постучали. Гарри вздрогнул, а голос Гермионы произнёс:

— Гарри, твоя зубная щетка у меня. Нужна?

— Да, спасибо, — сказал он с деланым спокойствием и встал, чтобы впустить Гермиону.

Глава десятая. История Шкверчка

Наутро Гарри проснулся рано, в спальном мешке на полу гостиной. Сквозь тяжёлые шторы виднелся кусочек неба, какое бывает перед рассветом, — холодного, чистого, цвета разбавленных синих чернил. Тишину в комнате нарушало лишь медленное, глубокое дыхание Рона и Гермионы. Гарри посмотрел на их очертания в темноте. Рон в порыве галантности настоял, чтобы Гермиона спала на диванных подушках, и её силуэт возвышался над ним. Рука Гермионы свисала вниз, пальцы почти касались руки Рона. Видно, заснули, держась за руки. Гарри стало как-то одиноко.

Он взглянул на потолок, где играли тени, на люстру, откуда свисала паутина. Не прошло и суток с тех пор, как он стоял под ярким солнцем у входа в свадебный шатёр и ждал гостей. Словно целую жизнь назад... А что теперь? Он лежал на полу и думал об окаянтах, о страшной, тяжёлой миссии, которую возложил на него Думбльдор... Думбльдор...