Гарри Поттер и Дары Смерти

Гарри представил малиновый паровоз, за которым они с Роном однажды следовали по воздуху, яркую гусеницу, петляющую меж полей и холмов. Наверняка Джинни, Невилл и Луна сидят сейчас вместе и говорят про него, Рона и Гермиону или решают, как лучше бороться с режимом Злея.

— Они меня чуть не увидели, когда я возвращался, — сказал Гарри. — Неудачно приземлился на верхнюю ступеньку, и плащ соскользнул.

— Да со мной постоянно так. А, вернулась, — добавил Рон, поворачиваясь на стуле к Гермионе. — Ну и куда, во имя подштанников старины Мерлина, тебя унесло?

— Вспомнила кое-что, — ответила запыхавшаяся Гермиона. — Вот.

Она поставила на пол большое полотно в раме, взяла с буфета бисерную сумочку, открыла и начала заталкивать картину туда. Через несколько секунд, несмотря на внушительные размеры, картина, подобно многим вещам до неё, исчезла в бездонных глубинах крохотной сумочки.

— Финей Нигеллий, — объяснила Гермиона, бросая сумку на стол. Внутри, как всегда, что-то гулко загрохотало.

— Не по-онял? — протянул Рон, но Гарри сообразил: Финей Нигеллий Блэк мог перемещаться по своим портретам с площади Мракэнтлен в кабинет директора «Хогварца», где, без сомнения, в эту самую минуту восседает Злей. Радуется, что стал хозяином Думбльдоровой коллекции изящных серебряных приборов, каменного дубльдума, Шляпы-Распредельницы и — если, конечно, его не перепрятали — меча Гриффиндора.

— Не исключено, что Финей Нигеллий шпионит на Злея, — объяснила Рону Гермиона, усаживаясь за стол. — Но теперь пусть попробует! Финей ничего не увидит, кроме подкладки сумочки.

— Отличная мысль! — восхитился Рон.

— Спасибо, — улыбнулась Гермиона и придвинула к себе миску. — Гарри, а что ещё новенького?

— Ничего, — ответил Гарри. — Семь часов пронаблюдал за входом в министерство. Её — ни следа. Зато, Рон, видел твоего папу. Выглядит хорошо.

Рон благодарно кивнул. Они давно решили, что контактировать с мистером Уизли около министерства на глазах множества служащих слишком опасно, но поглядеть на него время от времени всё же хотелось. Утешало, даже если мистер Уизли был усталый и встревоженный.

— Папа говорил, министерские в основном попадают на работу через кружаную сеть, — сказал Рон. — Потому мы Кхембридж и не видим. Не пешком же ей, такой важной, топать.

— А та смешная старушенция и маленький колдун в тёмно-синей мантии? — поинтересовалась Гермиона.

— А-а, типчик из хозяйственного отдела, — проговорил Рон.

— Откуда ты знаешь, что из хозяйственного? — Гермиона застыла, не донеся ложку до рта.

— Отец говорил, там все служащие в тёмно-синем.

— Но ты никогда об этом не упоминал!

Гермиона бросила ложку, придвинула стопку бумаг и карт, которые они с Роном изучали до прихода Гарри, и начала лихорадочно их пролистывать.

— Здесь ничего нет о тёмно-синих мантиях, ничего!

— Это что, так важно?

— Рон! Всё важно! Если мы хотим проникнуть в министерство и не попасться, когда там каждый колдун на стрёме, значение имеет любая мелочь! Мы учим и учим наизусть, но какой смысл в разведывательных вылазках, если ты не даёшь себе труда сказать...

— Обалдеть: я забыл какую-то ерундовину, а ты теперь...

— Ты что, не понимаешь? Для нас сейчас министерство, наверное, самое опасное место в мире...

— Я думаю, надо идти завтра, — объявил Гарри.

Гермиона застыла с открытым ртом; Рон поперхнулся супом.

— Завтра? — повторила Гермиона. — Ты серьёзно?

— Да, — подтвердил Гарри. — Мы можем ещё хоть месяц просидеть в засаде у входа в министерство, но лучше всё равно не подготовимся. Чем дольше будем откладывать, тем верней прозеваем медальон. Вдруг Кхембридж его уже выбросила? Он ведь не открывается.

— Или, — сказал Рон, — она нашла-таки способ его открыть и сейчас одержима.

— Никто и не заметит, она по жизни чудовище, — пожал плечами Гарри.

Гермиона в глубокой задумчивости покусывала губу.

— Всё самое важное нам известно, — убеждал её Гарри. — Мы знаем, что аппарировать в министерство или оттуда запрещено и что только самым высшим чинам разрешено подключить дома к кружаной сети: Рон слышал, как на это жаловались двое неописуемых. И мы приблизительно в курсе, где кабинет Кхембридж. Помните, как тот бородатый говорил другому...

— «Я буду на первом этаже, Долорес хотела меня видеть», — немедленно процитировала Гермиона.

— Именно, — кивнул Гарри. — И ещё мы знаем, что внутрь люди попадают, используя эти дурацкие монетки, или жетоны, или кто они там, я сам видел, как одна ведьма одалживала у другой...

— Но у нас-то их нет!

— Если всё по плану — будут, — спокойно ответил Гарри.

— Не знаю, Гарри, не знаю... Столько всего может пойти наперекосяк, нельзя так полагаться на удачу...

— Ничего не изменится, даже если готовиться ещё три месяца, — сказал Гарри. — Пора действовать.

По лицам Рона и Гермионы он понимал, что им страшно. Он и сам был не очень-то уверен в себе, однако твёрдо знал: время пришло.