Гарри Поттер и Дары Смерти

Последние четыре недели они, надевая плащ-невидимку, по очереди наблюдали за главным входом в министерство — Рон, спасибо мистеру Уизли, с детства знал, где это. Они следовали за сотрудниками, шедшими на работу, подслушивали разговоры и постепенно определили, кто ежедневно появляется один в одно и то же время. Иногда удавалось выкрасть свежий «Оракул» у кого-нибудь из портфеля. Мало-помалу накопилось множество схем и заметок, которые лежали сейчас стопкой перед Гермионой.

— Так и быть, — медленно произнёс Рон. — Давайте завтра. Но только я и Гарри — вдвоём.

— Опять двадцать пять, — вздохнула Гермиона. — Мы же договорились!

— Одно дело торчать у входа под плащом, но тут другая история. — Рон ткнул пальцем в «Оракул» десятидневной давности. — Ты в списке муглорождённых, не явившихся на допрос!

— А ты вообще-то умираешь от ряборылицы в «Гнезде»! Если кому нельзя идти, так это Гарри, за его голову назначена награда в десять тысяч галлеонов...

— Отлично, я остаюсь, — сказал Гарри. — Сообщите, когда победите Вольдеморта, хорошо?

Рон и Гермиона засмеялись, но лоб Гарри пронзила боль. Рука непроизвольно взметнулась к шраму. Гермиона подозрительно прищурилась, и Гарри сделал вид, будто хотел убрать с глаз волосы.

— Хорошо, но если пойдём втроём, придётся дезаппарировать по отдельности, — заметил Рон. — Вместе мы уже под плащ не помещаемся.

Шрам болел всё сильнее. Гарри поднялся. К нему немедленно кинулся Шкверчок.

— Хозяин не доел суп, может, хозяин желает вкуснейших тушёных овощей или пирожное с патокой, к которому хозяин столь неравнодушен?

— Спасибо, Шкверчок, я сейчас вернусь... я в... туалет...

Зная, что Гермиона с подозрением за ним наблюдает, Гарри поспешил наверх в холл, а оттуда — в ванную этажом выше, и захлопнул за собой дверь. Постанывая от боли, он привалился к чёрной раковине с кранами в виде змей, разинувших пасти, и закрыл глаза...

Он неслышно скользил по сумеречной улице. Дома с высокими деревянными щипцами выглядели пряничными. Он приблизился к одному и постучал — длинные тонкие пальцы казались совершенно белыми на фоне двери. Волнение нарастало...

Дверь открыла смеющаяся женщина, но, едва она увидела Гарри, улыбка сошла с её лица, веселье сменилось ужасом...

— Грегорович? — произнёс холодный пронзительный голос.

Женщина затрясла головой и хотела закрыть дверь, но белая рука ей помешала.

— Мне нужен Грегорович.

— Er wohnt hier nicht mehr! — закричала хозяйка, мотая головой. — Он здесь не жить! Не жить! Я не знать!

Бросив попытки закрыть дверь, она начала отступать назад, в темноту. Гарри неспешно, плавно двинулся на неё, а его длиннопалая рука достала волшебную палочку.

— Где он?

— Das weiβ ich nicht! Он уехать! Я не знать, не знать!

Он воздел руку, женщина вскрикнула. В холл выбежали двое малышей. Она закрыла их руками. Полыхнуло зелёным...

— Гарри! ГАРРИ!

Он распахнул глаза. Оказывается, он сполз на пол. Гермиона снова заколотила в дверь.

— Гарри, открой!

Выходит, он кричал. Гарри встал, открыл дверь. Гермиона, едва не упав, ввалилась внутрь и настороженно осмотрелась. Встревоженный Рон из-за её спины целился палочкой в углы холодной ванной.

— Что ты тут делал? — строго осведомилась Гермиона.

— Ну, как по-твоему? — попробовал отшутиться Гарри.

— Орал как резаный, вот что, — сказал Рон.

— Ну... наверное, задремал, и...

— Гарри, пожалуйста, не морочь нам голову. — Гермиона глубоко дышала. — Мы же знаем: у тебя заболел шрам. Ты и сейчас белый как полотно.

Гарри сел на край ванны.

— Ладно. Я только что видел, как Вольдеморт убил женщину. Наверное, уже всю семью. Так, ни за что. Как Седрика; попались под руку...

— Гарри, ты ведь должен был это остановить! — закричала Гермиона, и её голос эхом разнёсся по ванной. — Думбльдор хотел, чтобы ты научился окклуменции! Считал, что такая связь опасна! Вольдеморт может ею воспользоваться, Гарри! Что толку смотреть, как он мучает и убивает людей, чем это поможет?

— Так я хотя бы знаю, чем он занят, — объяснил Гарри.

— Поэтому даже не пытаешься оборвать связь?

— Гермиона, я не могу! Ты же знаешь, в окклуменции я ноль! Никогда её не понимал!

— Потому что никогда и не пробовал! — горячо возразила она. — Вообще, Гарри, тебе что, нравится это ваше единение или взаимоотношения, не знаю, как и назвать...

Она умолкла под его взглядом. Гарри встал.

— Нравится? — тихо повторил он. — Тебе бы понравилось?

— Мне... нет... прости, Гарри, я не...

— Я ненавижу это, ненавижу! Мне отвратительно, что он лезет мне в мозг и что я вижу его, когда он всего опаснее. Но я буду этим пользоваться.

— Думбльдор...

— Забудь про Думбльдора. Решение моё, и только моё. Мне необходимо узнать, для чего он разыскивает Грегоровича.

— Кого?

— Грегорович — иностранный изготовитель волшебных палочек, — пояснил Гарри. — В том числе палочки Крума, и Крум о нём очень высокого мнения...

— Но ты, — перебил Рон, — говорил, что у Вольдеморта в плену Олливандер. Если есть один мастер, зачем второй?