Гарри Поттер и Дары Смерти

— Может, он вроде Крума считает, что Грегорович лучше. Или надеется, что Грегорович объяснит ему, что сотворила моя палочка, когда он меня преследовал. Олливандер не сумел.

Гарри глянул в пыльное треснувшее зеркало и увидел, как Рон и Гермиона за его спиной скептически переглянулись.

— Гарри, опять? «Палочка сотворила», — сказала Гермиона, — когда в действительности сотворил ты! Почему ты так стремишься снять с себя ответственность?

— Потому что я знаю, что это был не я! И Вольдеморт знает, Гермиона! Мы оба знаем, что произошло на самом деле!

Они воззрились друг на друга. Гарри видел, что не убедил Гермиону, что она выискивает аргументы в развенчание его теории и хочет убедить впредь не соваться в сознание Вольдеморта. К его радости, вмешался Рон.

— Оставь, — посоветовал он Гермионе. — Его дело. Но если мы завтра идём в министерство, надо ещё разок повторить план.

Гермиона с явной неохотой смолчала, но Гарри не сомневался: она вновь накинется на него при первой же возможности. Они вернулись на кухню, и Шкверчок подал тушёные овощи и пирожные с патокой.

Спать они отправились очень поздно, после того как каждый вытвердил план завтрашней операции назубок. Гарри — он теперь переселился в комнату Сириуса — лёг в постель, направил свет палочки на старую фотографию отца, Сириуса, Люпина и Петтигрю и ещё минут десять вполголоса повторял пункты плана. Но затем в темноте он думал не о всеэссенции, рвотных ракушках и тёмно-синих мантиях хозяйственного отдела, а о Грегоровиче. Есть ли у того шанс укрыться, когда Вольдеморт ищет его с таким упорством?

Рассвет прибыл вслед за полуночью до неприличия торопливо.

— Видок у тебя, — поприветствовал Гарри Рон, пришедший его будить.

— Ничего, пройдёт, — зевнул Гарри.

Гермиону она застали внизу, на кухне; Шкверчок уже подал ей кофе и горячие булочки. На лице у неё застыло то безумное выражение, которое у Гарри прочно ассоциировалось с подготовкой к экзаменам.

— Мантии, — нервно бубнила она, лишь кивнув им обоим и роясь в бисерной сумочке, — всеэссенция... плащ-невидимка... бомбушки-отвлекушки... возьмём на всякий случай по несколько... рвотные ракушки, нуга-носом-кровь, подслуши...

Они проглотили завтрак и направились к выходу. Шкверчок на прощание поклонился и пообещал приготовить к их возвращению пирог с мясом и почками.

— Благослови его небо, — нежно произнёс Рон. — Надо же, а я мечтал повесить его голову на стену...

На порог они вышли очень осторожно. Двое Упивающихся Смертью опухшими глазами следили за домом с окутанной туманом площади. Гермиона дезаппарировала с Роном, затем вернулась за Гарри.

После привычного удушья и темноты Гарри очутился на узкой улочке, где они собирались привести в исполнение первую часть плана. Вокруг было пусто, только стояла пара больших мусорных баков. Первые работники министерства обычно появлялись здесь не раньше восьми утра.

— Итак, — Гермиона взглянула на часы, — она будет минут через пять. Когда я её сшибу...

— Да, Гермиона, мы знаем, — сурово сказал Рон, — но, по-моему, ещё надо открыть дверь до её появления.

— Чуть не забыла! — взвизгнула Гермиона. — Отойдите...

Она направила палочку на амбарный висячий замок. Пожарная дверь, сплошь в граффити, с грохотом распахнулась. Тёмный коридор за ней, как они выяснили на разведке, вёл в пустующий театр. Гермиона прикрыла дверь так, словно она заперта, и повернулась к Гарри и Рону:

— А теперь опять надеваем плащ...

— ...и ждём, — закончил Рон и накинул ей на голову плащ, будто одеяло на клетку с волнистым попугайчиком. И, поглядев на Гарри, закатил глаза.

Прошло немногим более минуты. Раздался лёгкий хлопок, и прямо перед ними из воздуха возникла невысокая министерская ведьма с развевающимися седыми волосами. Она заморгала на неожиданно ярком свете — из-за облака как раз выглянуло солнце, — но не успела насладиться внезапным теплом: безмолвный сногсшибатель Гермионы ударил её в грудь. Ведьма упала.

— Отлично сработано, — похвалил Рон, появляясь из-за контейнера у двери театра. Гарри в ту же секунду снял плащ-невидимку. Вместе они утащили ведьму в коридор, что вёл за кулисы. Гермиона вырвала пару волосков с её головы и добавила их во флакон с глинистой всеэссенцией, извлечённой из бисерной сумочки. Рон порылся в сумке ведьмы.

— Это Мафальда Хопкёрк, — сообщил он, рассматривая визитку. Их жертва работала ассистентом в отделе неправомочного использования колдовства. — Возьми карточку, Гермиона, и вот ещё жетоны. — Он извлёк из кошелька ведьмы несколько золотых кружочков с отчеканенными буквами «М. М.».

Гермиона выпила всеэссенцию, которая приобрела приятный цвет гелиотропа, и в считаные секунды превратилась в копию Мафальды Хопкёрк. Затем сняла с Мафальды и надела на себя очки. Гарри поглядел на часы:

— Опаздываем, мистер хозяйственник вот-вот прибудет.

Они поспешно спрятали настоящую Мафальду в театре, Гарри и Рон накинули плащ-невидимку, а Гермиона осталась на виду, выжидая. Через пару секунд раздался новый хлопок, и перед ними появился маленький колдун, чем-то смахивающий на хорька.

— О, привет, Мафальда!