Гарри Поттер и Дары Смерти

Как только он выпрямился, ему захотелось уйти. Невозможно дольше здесь оставаться. Он обнял Гермиону за плечи, она обхватила его за талию, они молча развернулись и побрели назад по глубокому снегу, мимо матери и сестры Думбльдора, к тёмной церкви и пока неразличимой узкой калитке.

Глава семнадцатая. Тайна Батильды

— Гарри, стой.

— Что? — Они дошли до могилы неизвестного Аббота.

— Здесь кто-то есть. Наблюдает за нами. Точно. Там, за кустами.

Они застыли, держась друг за друга и вглядываясь в темноту. Гарри ничего подозрительного не заметил.

— Уверена?

— Я видела, как что-то пошевелилось. Клянусь... — И Гермиона чуть отодвинулась, освобождая руку с волшебной палочкой.

— Мы же выглядим как муглы, — заметил Гарри.

— Которые только что положили венок на могилу твоих родителей! Гарри, там точно кто-то есть!

Гарри вспомнил «Историю магии». Кладбище населено привидениями; что, если?.. Но тут он услышал хруст, увидел под кустами углубление в снегу... Нет, это не призраки.

— Кошка, — подумав, сказал он, — или птица. Если бы Упивающийся Смертью, нас бы уже убили. Давай выбираться и снова спрячемся под плащом.

Они пошли к выходу, поминутно оборачиваясь. Гарри чувствовал себя далеко не так уверенно, как старался показать Гермионе, и вздохнул с облегчением, когда наконец-то очутился на скользком тротуаре. Они укрылись плащом-невидимкой. В паб набилось куда больше людей, чем раньше. Многие распевали гимн, который Гарри с Гермионой слышали из церкви. Гарри подумал было зайти в паб, но не успел даже предложить — Гермиона шепнула: «Сюда», — и потащила его по тёмной улице к окраине деревни, не туда, откуда они пришли, а в противоположную сторону. Гарри видел, где заканчиваются дома и открывается поле. Они шагали быстро, насколько было прилично; рядом мелькали окна, сверкающие разноцветными огнями, за шторами темнели очертания рождественских ёлок.

— Как же найти дом Батильды? — спросила Гермиона, ёжась и озираясь. — Гарри? Как ты думаешь? Гарри?

Она дёргала его за руку, но Гарри не обращал внимания. Он смотрел в конец улицы, на какую-то тёмную глыбу... А потом бросился бежать и потащил Гермиону за собой; она едва не упала на льду.

— Гарри...

— Посмотри... Посмотри туда...

— Я не... О!

Он видел дом; Заклятие Верности, должно быть, умерло вместе с Джеймсом и Лили. За шестнадцать лет, что миновали с тех пор, как Огрид нашёл Гарри среди обломков в высокой траве и забрал отсюда, живая изгородь разрослась. Дом ещё стоял, весь в почерневшем плюще и снегу, но правое крыло верхнего этажа снесло: видимо, проклятием — а чем ещё? Гарри и Гермиона смотрели от калитки на развалины, которые когда-то были коттеджем, ничем не отличавшимся от соседних.

— Интересно, почему его не восстановили? — шёпотом спросила Гермиона.

— Видимо, невозможно, — ответил Гарри. — Наверное, это как раны от чёрной магии... не лечится. — Он высунул руку из-под плаща и взялся за толстую, ржавую, заснеженную калитку — просто чтобы дотронуться.

— Ты же не собираешься внутрь? По-моему, там небезопасно, что, если... Ой, Гарри, смотри!

От его прикосновения к калитке прямо из-под земли, среди сорняков и крапивы, поднялась табличка, этакий причудливый быстрорастущий цветок. По ней золотыми буквами вилась надпись: 

Здесь 31 октября 1981 года

лишились жизни Лили и Джеймс Поттеры.

Их сын Гарри был и остаётся единственным колдуном,

выжившим после убийственного проклятия.

Этот дом невидим для муглов и сохранён

разрушенным как памятник семье Поттеров

и напоминание о насилии, её уничтожившем.

Вокруг всё было исписано колдунами и ведьмами, приходившими посмотреть на место чудесного спасения мальчика, который остался жив. Чьи-то имена вечными чернилами, инициалы, вырезанные на дереве, послания. Шестнадцатилетние наслоения магического граффити и самые свежие поверх: «Удачи, Гарри, где бы ты ни был», «Если ты читаешь это, Гарри, знай: мы с тобой!», «Да здравствует Гарри Поттер!».

— Зачем же прямо по табличке! — возмутилась Гермиона.

Но Гарри просиял:

— Наоборот, хорошо! Я рад. Я... — Он умолк. По дороге, хромая, к ним приближалась чья-то плотно укутанная фигура — силуэт чернел на фоне ярких огней с далёкой площади. Вроде бы женщина, подумал Гарри, хотя судить трудно. Она двигалась медленно — очевидно, боялась поскользнуться. Сгорбленная, грузная, еле шаркает — очень старая. Гарри и Гермиона молча на неё смотрели. Гарри подождал, не свернёт ли старуха в какой-нибудь из домов, но инстинктивно чувствовал, что не свернёт. Та вдруг застыла посреди обледенелой дороги и уставилась на них.