Гарри Поттер и камера секретов

— Твоя сестрёнка то ж самое сказала, — Хагрид кивнул Рону. — Давеча её повстречал, — Хагрид покосился на Гарри, причём борода его шевельнулась. — Говорит, мол, видом любуюсь, — ну а мне сдаётся, она кой-кого тут у меня искала, — он подмигнул Гарри. — И я те скажу, она б не отказалась от автог…

— Прекрати! — вознегодовал Гарри. Рон прыснул, и на грядку посыпались слизняки.

— Осторожней! — рыкнул Хагрид, оттаскивая Рона подальше от своих драгоценных тыкв.

Подошло время обеда, а у Гарри с самого утра во рту не было ничего, кроме паточной ириски, так что ему не терпелось вернуться в школу, чтобы поесть. Попрощавшись с Хагридом, они отправились в замок; Рон периодически икал, но выдал всего двух крошечных слизняков.

Едва они вошли в прохладный Вестибюль, раздался голос:

— Вот вы где, Поттер, — Уисли, — к ним с грозным видом приближалась профессор Макгонаголл. — Ваши наказания назначены на сегодняшний вечер.

— А что мы должны делать, профессор? — спросил Рон, с трудом сдерживая отрыжку.

— Вы будете полировать серебро в трофейном зале вместе с мистером Филчем, — сообщила та. — И никакой магии, Уисли, — руками.

Рон сглотнул. Смотрителя Аргуса Филча ненавидели все ученики до единого.

— А вы, Поттер, поможете профессору Локарту отвечать на письма поклонников, — продолжала профессор.

— Какой кош… профессор, нельзя ли и мне в трофейный зал? — взмолился Гарри.

— Разумеется, нет, — отрезала профессор Макгонаголл, приподняв брови. — Профессор Локарт просил к себе лично вас. Ровно в восемь часов, оба.

Гарри и Рон в глубочайшем унынии поплелись в Большой Зал; Гермиона шла позади, и выражение её лица гласило: «нечего-нарушать-школьные-правила». Даже пастушья запеканка в этот раз показалась Гарри не такой вкусной. Каждый из них считал, что его наказание хуже.

— Филч продержит меня там всю ночь, — сетовал Рон. — Ещё и без колдовства! Да в этом зале кубков, наверное, сотня. Я же ничего не соображаю в маггловой уборке.

— Поменяюсь с радостью, — глухо отозвался Гарри. — Напрактиковался у Дёрсли. Отвечать фанаткам Локарта… это же ужас какой-то…

Субботний вечер пролетел как миг; не успели они оглянуться, а было уже без пяти восемь, и Гарри брёл по коридору второго этажа. Добравшись до кабинета Локарта, он стиснул зубы и постучал.

Дверь мигом распахнулась. Локарт так и сиял.

— А-а, вот и наш проказник! — констатировал он. — Входи, Гарри, входи…

На стенах, освещенные свечами, висели бесчисленные фотографии в рамочках с изображениями Локарта. Некоторые вдобавок были подписаны. На письменном столе громоздилась ещё одна стопка.

— Будешь писать адреса! — объявил Локарт, словно оказав Гарри великую честь. — Сперва — Глэдис Гаджен, храни её господь… преданнейшая моя поклонница…

Минуты еле ползли. Гарри старался пропускать поучения Локарта мимо ушей, время от времени изрекая: «м-м-м», «да-да» и «угу». То и дело до него всё же доносились фразы вроде: «Слава — неверная подруга, Гарри» и «Знаменитость складывается из знаменитых дел, помни об этом».

Свечи неуклонно таяли, отбрасывая пляшущие блики на бесконечных Локартов, следивших за Гарри. Тот, занеся ноющую руку над тысячным, как ему казалось, конвертом, принялся выводить адрес Вероники Сметли. Скоро можно будет уходить, горестно думал Гарри, хоть бы уже скоро…

И тут послышалось нечто, совершенно непохожее на треск догорающих свечей и разглагольствования Локарта по поводу его фанатов.

Это был голос: голос, пронизывающий до костей, голос, полный всепоглощающей, ледяной злобы.

— Иди… иди сюда… дай мне разорвать тебя… растерзать… убить…

Гарри дёрнулся, и улица Вероники Сметли скрылась под чернильной кляксой.

— Что? — выпалил он.

— Да-да! — закивал Локарт. — Целых шесть месяцев на вершине списка бестселлеров! Побила все рекорды!

— Да нет же, — лихорадочно перебил его Гарри. — Голос!

— Прости? — озадаченно переспросил Локарт. — Какой голос?

— Да только что, он ещё сказал… вы не слышали?

Локарт смотрел на Гарри с большим изумлением.

— О чём ты, Гарри? Думаю, ты просто задремал. И, Превеликий Скотти, — ты на время погляди! Мы здесь уже почти четыре часа! Вот уж не подумал бы, — поразительно, как время пролетело, ты не находишь?

Гарри промолчал. Он напрягал слух в надежде снова услышать тот голос, но сейчас говорил один Локарт, твердивший, что вряд ли ему ещё когда-нибудь выпадет такое удовольствие вместо наказания. Ошеломлённый, Гарри ушёл.

Было так поздно, что гриффиндорская гостиная почти опустела. Гарри сразу поднялся в спальню, — Рон ещё не вернулся. Гарри, натянув пижаму, улёгся в постель и стал ждать. Полчаса спустя появился и Рон, поддерживая правую руку левой; в спальне ощутимо запахло полиролью.

— Все мышцы свело, — простонал он, повалившись на кровать. — Он заставил меня перечищать Квиддичный Кубок четырнадцать раз. А потом меня снова вырвало слизняками, прямо на Особую Награду за Заслуги перед Школой. Пока всю эту дрянь оттирал… А что Локарт?