Гарри Поттер и Огненный кубок

"Беги в больницу, — посоветовал Гарри, как только совы, окружавшие Эрмиону, разлетелись. — Мы скажем профессору Росток куда ты пошла…"

"Я же говорил! — воскликнул Рон, когда Эрмиона бегом кинулась в вестибюль. — Я говорил, чтоб она не трогала Риту Москиту! Ты только послушай… — он взял одно из писем. — ‘Я прочла в Ведьмовском Еженедельнике, как ты обошлась с Гарри Поттером, а ему ведь и так досталось в жизни. Я пошлю тебе проклятие в следующем письме, сразу как найду вместительный конверт’. Чёрт, ей теперь нельзя читать всё подряд".

Эрмиона не пришла на Травоведение. Когда Гарри и Рон вышли из теплицы и направились на урок к хижине Хагрида, то увидели Малфоя, Крабба и Гойла, которые спускались по каменным ступеням замка. Панси Паркинсон позади них шепталась и пересмеивалась с компанией Слитеринок. Поймав взгляд Гарри, Панси выкрикнула: "Что, Поттер, порвал со своей подружкой? Она потому рыдала за завтраком?"

Гарри сделал вид, что не слышал её. Он не хотел рассказывать, чем обернулась для Эрмионы статья в Ведьмовском Еженедельнике.

Хагрид сказал им на предыдущем уроке, что они закончили с единорогами. И вот теперь он ждал перед хижиной, а возле его ног стояла целая куча корзинок. При виде корзин у Гарри сжалось сердце — неужто вылупляется новая партия Огнеплюев? — но когда он заглянул внутрь, то увидел пушистых чёрных зверьков с длинными рыльцами и плоскими, словно лопаты, передними лапами. Зверьки поглядывали на ребят, слегка смущаясь всеобщего внимания.

"Это нюхлеры, — сказал Хагрид, когда весь класс собрался вокруг. — Они живут, по большей части, в шахтах. Им нравится всё сверкучее… Берегись!"

Один из нюхлеров внезапно подпрыгнул и попытался скусить часы с запястья Панси Паркинсон. Она взвизгнула и отпрыгнула назад.

"Весьма полезные кладоискатели, — усмехаясь в бороду, сказал Хагрид. — Итак, сегодня мы повеселимся. Посмотрите вокруг, — он указал на большой участок свежевскопанной земли. — Я тут заховал несколько золотых монет, — (так вот чем он занимался вчера вечером!) — и приготовил приз для того, чей нюхлер найдёт больше всех. Только снимите и спрячьте всё ценное. А теперь выбирайте нюхлера и приготовьтесь отпустить его".

Гарри снял часы, которые носил исключительно по привычке, потому что они давно уже не ходили, и запихнул их в карман. Потом он выбрал нюхлера. Зверек немедленно засунул свой длинный нос Гарри в ухо и стал с энтузиазмом принюхиваться. Было щекотно.

"Стойте, — сказал Хагрид, заглядывая в корзинки, — остался ещё один нюхлер… кого нет? Где Эрмиона?"

"В больничном крыле", — ответил Рон.

"Мы потом объясним", — пробормотал Гарри. Пусть Паркинсон поумирает от любопытства.

Это было самое классное занятие по Уходу за волшебными животными. Нюхлеры уходили в землю, словно заправские пловцы — в воду, выныривали, неслись к тому ученику, который их освободил, и складывали ему в ладони золотые монетки. Нюхлеру Рона повезло больше всех: очень скоро у Рона звенело в каждом кармане.

"Хагрид, их можно держать как домашних животных?" — возбуждённо спросил Рон, когда его нюхлер снова нырнул.

"Вряд ли твоя мама будет рада, Рон, — усмехнулся Хагрид. — Они ж тебе весь дом разнесут. А, вижу, почти всё собрали, — добавил он, обходя поле деятельности. — Я тут штук сто закопал. Ага! Вот и Эрмиона!"

Эрмиона шла к ним через лужайку. Ее руки были обмотаны бинтами и выглядела она несчастной. Панси Паркинсон поглядывала на нее с жестоким любопытством.

"Ну, давайте-ка проверим карманы! — сказал Хагрид. — Подсчитайте свои монеты! Их бесполезно красть, Гойл, — добавил он, и его чёрные глаза сузились. — Это лепреконское золото. Оно исчезнет через пару часов".

Гойл угрюмо вывернул карман.

Оказалось, что нюхлеру Рона повезло больше всех, и Хагрид вручил Рону огромную плитку шоколада из Горшочка с Мёдом. Прозвучал гонг к обеду и весь класс направился в замок, но Гарри, Рон и Эрмиона задержались, чтобы помочь Хагриду рассадить нюхлеров по корзинкам. Гарри заметил, что мадам Максим наблюдает за ними из окна экипажа.

"Что с твоими руками, Эрмиона?" — участливо спросил Хагрид.

Эрмиона рассказала ему про письма, которые получила утром, и про конверт с буботубным гноем.

"А-а-а-а… не переживай, — вздохнул Хагрид, глядя на нее с высоты своего роста. — Мне тоже писали, после того, как Рита Москита накатала про мою мать. ‘Ты монстр и тебя следует приструнить’. ‘Твоя мать убивала невинных людей, и если б у тебя была хоть капля порядочности, ты бы утопился в озере’".

"Не может быть!" — воскликнула Эрмиона.

"Может, — сказал Хагрид, ставя корзинки с нюхлерами у стены хижины. — Они просто психи, Эрмиона. Не вскрывай больше эти письма. Бросай их в огонь".