Гарри Поттер и Орден Феникса

— Так вот почему ты добирался до дома целых два месяца! — не слушая его, говорила Гермиона. — Ах, Огрид, зачем ты его привёл, если он не хотел? Ему было бы гораздо лучше со своими!

— Нет, Гермиона, они все над ним издевались — он ведь махонький! — возразил Огрид.

— Махонький? — переспросила Гермиона. — Махонький?

— Гермиона, ну не мог я его там бросить, — по изувеченному лицу Огрида потекли слёзы. — Понимаешь... это ж мой брат!

Гермиона уставилась на него, разинув рот.

— Огрид, говоря «брат», — медленно начал Гарри, — ты имеешь в виду...

— Ну... сводный, — поправился Огрид. — Мамка-то моя, вишь ты, ушла от нас с папашей к одному гиганту, ну и родила Гурпа...

— Гурпа? — повторил Гарри.

— Ага... ну, он как-то так себя называет, — озадаченно сказал Огрид. По-английски он не очень... я уж учу, учу... короче, любила она его, похоже, не больше, чем меня. Гигантессы, они что, им дети нужны большие, хорошие, а Гурп для гиганта не так чтобы... всего-то шестнадцать футов...

— Да уж, крошка! — с истерическим сарказмом воскликнула Гермиона. — Прямо-таки лилипут!

— Они его все шпыняли... не мог я его бросить...

— И мадам Максим согласилась, чтобы вы взяли его с собой? — спросил Гарри.

— Она... ну, она поняла, как это для меня важно, — отвечал Огрид, ломая огромные руки. — Но... потом... сказать по правде, устала она от него... и уж в обратный путь мы разделялись... правда, она пообещала никому не рассказывать...

— Как же тебе удалось незаметно его протащить? — удивился Гарри.

— Потому-то мы и добирались долго, — сказал Огрид. — Шли ночами да по диким местам. Ежели в охотку, он, яс'дело, шагает-то скоренько, да только он всё артачился, назад хотел...

— Огрид, ну почему ты его не отпустил?! — воскликнула Гермиона, бессильно опускаясь на ствол вырванного дерева и закрывая лицо ладонями. — Что ты будешь делать с диким гигантом, который даже не хочет здесь оставаться!

— Ну, ты скажешь тоже... «дикий»... это уж слишком, — заявил Огрид, ни переставая заламывать руки. — Бывало, конечно, набрасывался пару раз, ну, когда вожжа под хвост, — но я ж говорю, исправляется он, очень даже исправляется и привыкает хорошо.

— А для чего тогда верёвки? — поинтересовался Гарри.

Он только что заметил канаты, толстые как молодые деревца, — они тянулись от стволов самых крупных ближних деревьев туда, где свернулся калачиком Гурп.

— Он связан? — слабым голосом пролепетала Гермиона.

— Ну... да... — занервничал Огрид. — Понимаете... я ж говорю... он своей силы не понимает.

До Гарри вдруг дошло, почему в лесу им никто не встретился.

— А что, собственно, мы должны делать? — испуганно спросила Гермиона.

— Смотреть за ним, — надтреснуто ответил Огрид. — Когда меня не будет.

Гарри и Гермиона в отчаянии поглядели друг на друга. Гарри отчётливо вспомнил, что уже пообещал Огриду выполнить всё, что тот попросит.

— А конкретно... что подразумевается? — уточнила Гермиона.

— Не кормить, нет, ничего такого! — воодушевился Огрид. — Еду он сам добывает. Птицы, олени, тому подобное... но... ему бы компанию. Мне б только знать, что братишку навещают, поддерживают... учат... ну, сами понимаете.

Ничего не сказав, Гарри повернулся и посмотрел на спящую гору. В отличие от Огрида, пусть очень-очень большого, но всё-таки человека, Гурп был какой-то странно бесформенный. То, что Гарри сначала принял за огромный мшистый валун слева от холма, оказалось головой. Абсолютно круглая, густо поросшая курчавыми волосами цветом как папоротник-орляк, она была сильно велика для такого тела. Шея практически отсутствовала — совсем как у дяди Вернона. Сверху лепилось большое мясистое ухо. Необъятная спина, прикрытая грязным коричневатым одеянием из грубо сшитых звериных шкур, вздымалась во сне, и при каждом вдохе швы немного расходились. Гурп подтянул ноги к животу, и Гарри видел громадные, размером с сани, чёрные босые подошвы, одну на другой.

— Значит, мы должны его учить, — пустым голосом сказал Гарри. Теперь он понял смысл предупреждения Фиренце. Попытки не увенчаются успехом. Лучше их оставить. Конечно, обитатели леса не могли не слышать, как Огрид учит младшего братца английскому языку.

— Да... так, объясняться малость, — с надеждой ответил Огрид. — Потому что ясно же: он как научится общаться, так и поймёт, что мы его любим, очень, и хотим, чтоб он с нами жил.

Гарри взглянул на Гермиону. Та ответила ему совершенно безнадёжным взглядом сквозь пальцы.

— Вот так пожалеешь, что нельзя вернуть Норберта, — сказал он ей, и она ответила дребезжащим смешком.

— Так вы согласны? — спросил Огрид, который, видимо, слов Гарри не расслышал.

— Мы... — протянул Гарри, уже связанный обещанием. — Мы попробуем, Огрид.

— Гарри, ты настоящий друг! — воскликнул тот со слезливой улыбкой и опять промокнул лицо носовым платком. — Но сильно-то не утруждайтесь... экзамены же... приходите к нему... ну, может, в неделю раз, поболтать чуток... под плащом, чтоб вас не видели... Ну что, я его разбужу?.. Познакомитесь...