Гарри Поттер и орден Феникса

— Гарри! — затаив дыхание, произнесла Гермиона, погружая руки в гущу перьев и вытаскивая из-под визжащей совы длинный цилиндрический сверток. — Думаю, я знаю, что всё это значит — открой сначала это!

Гарри сорвал коричневую упаковку. Внутри находился туго свёрнутый экземпляр мартовского выпуска «Придиры». Он развернул его, и увидел, что с обложки ему глуповато улыбается его собственное лицо. Крупным красным шрифтом по этому изображению тянулись слова:

ДОЛГОЖДАННОЕ ЗАЯВЛЕНИЕ:

ПРАВДА О ТОМ, КОГО НЕЛЬЗЯ НАЗЫВАТЬ

И О ТОЙ НОЧИ, КОГДА Я УВИДЕЛ, ЧТО ОН ВЕРНУЛСЯ

— Здорово, правда? — спросила Луна, она переместилась за стол Гриффиндора и втиснулась на лавку между Фредом и Роном. — Он вышел вчера, и я попросила папу отправить тебе бесплатный экземпляр. Я полагаю, что это, — она махнула рукой на собравшихся сов, которые копошились на столе перед Гарри, — письма от читателей.

— Я так и подумала, — быстро сказала Гермиона. — Гарри, ты не против, если мы…

— Пожалуйста, — ответил Гарри, он чувствовал себя слега ошеломленным.

Рон и Гермиона принялись разрывать конверты.

— Это от парня, который думает, что у тебя не все дома, — сказал Рон, взглянув на одно из писем. — Ну ладно…

— Эта женщина советует тебе пройти хороший курс Шоковых Заклинаний в больнице Св. Мунго, — огорченно сказала Гермиона, на секунду показалось, что она упала духом.

— Это, кажется, хорошее, — медленно произнёс Гарри, бегло просматривая длинное письмо от ведьмы из Пайслей. — Эй, она говорит, что верит мне!

— Это — неопределенное, — сказал Фред, с энтузиазмом присоединившись к вскрытию писем. — Пишет, что ты не производишь впечатления сумасшедшего, но он никак не хочет поверить, что Ты-Знаешь-Кто вернулся, так что он теперь не знает, что и думать. Чтоб мне провалиться, что за бесполезная трата пергамента!

— Здесь ещё один, которого ты убедил, Гарри! — возбуждённо воскликнула Гермиона, — "Прочитав ваш рассказ, я пришёл к выводу, что "Ежедневный Пророк" отнёсся к вам очень нечестно… и, хотя мне неприятно думать о том, что Тот Кого Нельзя Называть вернулся, я должен признать, что вы говорите правду…" О, это замечательно!

— Ещё одна, которая думает, что ты трепло, — сказал Рон, бросая смятое письмо через плечо, — а вот в этом написано, что ты переубедил её, и теперь она считает, что ты настоящий герой, она даже вложила фотографию — ух ты!

— Что здесь происходит? — раздался притворно сладкий девичий голос.

Держа в руках охапку конвертов, Гарри поднял голову. Позади Фреда с Луной стояла Профессор Умбридж, её выпученные жабьи глаза изучали толпу сов и письма на столе перед Гарри. За её спиной собралось множество студентов, жадно наблюдающих все происходящее.

— Почему вам пришли все эти письма, мистер Поттер? — медленно спросила она.

— А что, разве это уже преступление? — громко спросил Фред, — получать почту?

— Будьте осторожны, мистер Уизли, или мне придётся наложить на вас взыскание, — ответила Умбридж. — Ну, мистер Поттер?

Гарри колебался, но он не знал, как можно удержать сделанное втайне, ведь «Придира» всё равно рано или поздно попал бы к ней в руки, это был лишь вопрос времени.

— Люди написали мне, потому что я дал интервью, — ответил Гарри. — О том, что случилось со мной в прошлом июне.

Сказав это, он зачем-то взглянул в сторону стола преподавателей. У Гарри было странное ощущение, что Дамблдор наблюдал за ним за мгновение до этого, но когда он посмотрел на Директора, тот, казалось, был целиком поглощён разговором с Профессором Флитвиком.

— Интервью? — повторила Умбридж, её голос стал выше и тоньше, чем обычно. — Что вы хотите этим сказать?

— Я хочу сказать, что репортёр задавал мне вопросы, а я отвечал на них", — ответил Гарри, — Вот…

И он бросил ей «Придиру». Она поймала его и уставилась на обложку. Её бледное одутловатое лицо покрылось ужасными лиловыми пятнами.

— Когда это было? — ее голос слегка задрожал.

— В последний раз, когда мы были в Хогсмиде, — ответил Гарри.

Она разъяренно посмотрела на него, журнал трясся в её коротких пальцах.

— Это было ваше последнее посещение Хогсмида, мистер Поттер, — прошептала она. — Да как вы посмели… как вы могли… — Она набрала побольше воздуха. — Я снова и снова пыталась научить вас не лгать. По-видимому, вы этого так и не поняли. Пятьдесят очков с Гриффиндора и ещё одна неделя заслуженных наказаний.

Она гордо удалилась, прижимая «Придиру» к груди, ее провожали взгляды множества студентов.

Чуть позже повсюду в школе появились огромные вывески, причём не только на факультетских досках объявлений, но также в коридорах и кабинетах.