Гарри Поттер и орден Феникса

— Я не пытаюсь сказать, что её действия были разумным, — ответила Гермиона, когда к ним присоединилась Джинни, такая же перепачканная, как Рон, и такая же мрачная, — Я просто хочу объяснить тебе, что она чувствовала тогда.

— Тебе нужно написать об этом книгу, — сказал Рон Гермионе, нарезая картошку, — о том, как объяснить все сумасшедшие выходки девочек так, чтобы мальчики их поняли.

— Да, — горячо подтвердил Гарри, поглядывая в сторону стола Равенкло. Чу как раз встала, и, так и не взглянув на него, вышла из Большого Зала. Гарри с огорчением повернулся к Рону и Джинни. — Ну как прошла тренировка по квиддитчу?

— Это был кошмар, — угрюмо произнёс Рон. — Да перестаньте вы, — Гермиона посмотрела на Джинни, — Я уверена, что это не так…

— Именно так, — подтвердила Джинни. — Это было ужасно. Ангелина к концу готова была расплакаться.

После обеда Рон и Джинни пошли в ванную, а Гарри с Гермионой вернулись в оживленную гостиную Гриффиндора к уже привычной куче уроков. Гарри почти полчаса бился над новой звездной картой по Астрономии, когда появились Фред и Джордж.

— Рона и Джинни нет здесь? — спросил Фред, осматриваясь и подвигая к себе кресло, Гарри покачал головой, и он продолжил, — Хорошо. Мы наблюдали за ними на тренировке. Их просто уничтожат. Без нас они ни на что не годятся.

— Да ладно тебе, Джинни вовсе не так плоха, — заметил Рон, усаживаясь рядом с Фредом, — Я даже не знаю, когда она успела дойти до такого уровня, учитывая, что мы никогда не разрешали ей играть нами.

— Она с шести лет пробиралась в ваш сарай для мётел в саду и брала ваши мётлы, пока вы не видели, — ответила Гермиона из-за шатающейся стопки книг по Древним Рунам.

— О, — произнёс Джордж с легким восхищением. — Тогда понятно.

— Рон уже научился защищать ворота? — спросила Гермиона, показавшись из-за "Магических Иероглифов и Логограмм".

— Да, у него получается, если только он не думает, что кто-то на него смотрит, — ответил Фред, вращая глазами. — Так что все, что нам нужно будет сделать в субботу, — это попросить толпу зрителей отворачиваться и разговаривать о чём-нибудь между собой всякий раз, когда квоффл будет подлетать к воротам.

Он снова встал и беспокойно подошёл к окну, пристально всматриваясь в тёмный парк.

— Ты знаешь, квиддич был практически единственным, из-за чего стоило здесь оставаться.

Гермиона бросила на него строгий взгляд.

— Но у вас же ещё экзамены!

— Я уже говорил, мы не беспокоимся по поводу ТРИТОНов, — ответил Фред. — сундуки уже готовы, мы уже придумали, как избавляться от тех нарывов: всего лишь пара капель эссенции Мартлапа — и их нет. Ли подсказал нам это.

Джордж широко зевнул и печально посмотрел на покрытое облаками вечернее небо. — Я даже не знаю, стоит ли вообще смотреть этот матч. Если нас обыграет Захария Смит, мне придется покончить с собой.

— А лучше — с ним, — решительно сказал Фред.

— Беда с этим квиддичем, — рассеянно сказала Гермиона, снова склоняясь над переводом Рун, — это из-за него все эти расстройства и напряжённость между факультетами.

Она огляделась вокруг в поисках своего экземпляра "Словаря Спеллмана" и увидела, что Фред, Джордж и Гарри, уставились на неё со смешанным выражением возмущения и недоверия.

— Да, именно из-за него! — с раздражением повторила она, — Это же просто игра, разве нет?

— Гермиона, — Гарри затряс головой, — ты хорошо разбираешься в чувствах и поведении, но ты просто ничего не понимаешь в квиддиче.

— Может быть, и нет, — загадочно ответила она, возвращаясь к своему переводу, — но, по крайней мере, моё счастье не зависит от вратарских способностей Рона.

И хотя Гарри скорее выпрыгнул бы из Астрономической Башни, чем согласился с Гермионой, после субботней игры он был готов отдать сколько угодно галеонов за то, чтобы вообще больше не думать о Квиддиче.

Лучшее, что можно было сказать об этом матче, это то, что он был коротким: болельщикам Гриффиндора пришлось мучаться всего двадцать две минуты. Зато было очень трудно сказать, что же было хуже всего: по мнению Гарри, на это с одинаковым основанием претендовали четырнадцатый пропуск Рона, Слопер, который пропустил бладжер, но попал по губам Ангелины своей битой, и то, как Кирк завизжал и свалился с метлы, когда Захария Смит с квоффлом полетел на него. Самым удивительным было то, что Гриффиндор проиграл всего десять очков: Джинни удалось выхватить снитч прямо из-под носа у Саммерби, ловца Хаффлпаффа, и окончательный счёт, таким образом, был двести сорок против двухсот тридцати.

— Хороший захват, — сказал Гарри Джинни в гостиной, атмосфера там напоминала чрезвычайно мрачные похороны.

— Мне просто повезло, — она пожала плечами, — снитч был не очень быстрый, а Саммерби замёрз, он чихнул и закрыл глаза в самый неподходящий момент. В любом случае, когда ты вернёшься в команду…

— Джинни, я получил пожизненный запрет.