Гарри Поттер и орден Феникса

— Тебе запрещено только до тех пор, пока Умбридж работает в школе, — поправила его Джинни. — Вот, в чём разница. В общем, когда ты вернёшься, я думаю, что попробую стать охотником. Ангелина и Алисия закончат школу в следующем году, а мне больше нравится забивать голы, чем быть ловцом.

Гарри взглянул на Рона, который сгорбился в углу, уставившись на свои колени и зажав в руке бутылку сливочного пива.

— Ангелина все равно не хочет его отпускать, — сказала Джинни, словно читая мысли Гарри. — Она говорит, что у него все-таки получится.

Гарри нравилось, что Ангелина так верила в Рона, но в то же время он думал, что было бы действительно лучше, если бы Рону позволили уйти из команды. Рон снова дал повод для исполнения гимна "Уизли — наш король", который с большим удовольствием распевали слизеринцы: теперь они стали главными претендентами на завоевание кубка по квиддичу.

Фред и Джордж бродили вокруг.

— Я ещё не настолько бессердечный, чтобы подразнить его, — произнёс Фред, глядя на унылую фигуру Рона, — Помнишь, когда он пропустил четырнадцатый мяч…

Он бешено замахал руками, как будто пытался грести в вертикальном положении.

— Ну ладно, я сохраню это на будущее, да?

Вскоре Рон поплёлся спать. Понимая его состояние, Гарри подождал немного перед тем, как самому подняться в спальню, чтобы Рон, если хотел, мог сделать вид, что уже спит. Действительно, когда Гарри вошёл в комнату, храп Рона был слишком громким, чтобы показаться правдоподобным.

Гарри улёгся, думая о матче. Со стороны это было чрезвычайно разочаровывающее зрелище. Ему в общем-то понравилась игра Джинни, но Гарри знал, что если бы он играл сам, то смог бы поймать снитч намного раньше… Был момент, когда он порхал возле лодыжки Кирка, если бы Джинни тогда не колебалась, она могла бы вырвать победу для Гриффиндора.

Умбридж сидела несколькими рядами ниже Гарри и Гермионы. Пару раз она украдкой поворачивалась на месте, чтобы взглянуть на него, её широкий жабий рот при этом расплывался, как ему казалось, в злорадной улыбке. Когда Гарри, лежа в темноте, вспомнил об этом, ему стало жарко от бешенства. Однако через некоторое время он вспомнил, что перед сном ему нужно освобождать разум от всех эмоций, как учил его Снейп в конце каждого занятия по Перезаграждению.

Несколько мгновений он пытался расслабиться, но мысль о Снейпе вместе с воспоминаниями об Умбридж лишь усилила его негодование, и он вдруг понял, что думает только о том, насколько сильно ненавидит их обоих. Постепенно храп Рона утих, сменившись спокойным глубоким дыханием. А Гарри уснул гораздо позже: его тело устало, но мозг всё никак не мог успокоиться.

Ему приснилось, что Невилл и Профессор Спраут танцевали вальс в Комнате Необходимости, а Профессор МакГонагал играла на волынке. Он радостно смотрел на них некоторое время, а потом решил поискать остальных членов ДА.

Но когда Гарри вышел из комнаты, он оказался не перед гобеленом Варнавы Барни, а перед горящим факелом, закрепленном на каменной стене. Он медленно повернул голову влево. Там, в самом конце коридора без окон, была гладкая чёрная дверь.

С возрастающим волнением он пошел к двери. У него было странное предчувствие, что ему наконец-то повезет, и он сможет открыть её… В шаге от двери с еще большим волнением он заметил мерцающую бледно-голубую полоску света справа на полу… дверь была приоткрыта… он протянул руку, чтобы открыть её, и…

Рон громко, со скрежетом, захрапел, и Гарри внезапно проснулся, вытянув в темноте правую руку, как будто все еще пытаясь открыть дверь, которая была в сотнях миль отсюда. Он опустил руку со смешанным чувством досады и вины. Гарри знал, что не должен был видеть эту дверь, но в то же время его разбирало любопытство, он чувствовал, что злится на Рона… неужели нельзя было захрапеть на минуту позже!

Утром в понедельник они вошли на завтрак в Большой Зал как раз в тот момент, когда появились почтовые совы. Гермиона была не единственной, кто с нетерпением ожидал "Ежедневного Пророка": практически все студенты хотели узнать свежие новости о сбежавших Упивающихся Смертью, которых до сих пор еще поймали, хотя было много сообщений о том, что их видели. Она дала кнут почтовой сове, и торопливо развернула газету. Гарри тем временем спокойно пил апельсиновый сок; за весь год он получил всего одно письмо, поэтому, когда первая сова с глухим стуком приземлилась прямо перед ним, он был уверен, что это какая-то ошибка.

— Ты к кому? — спросил он её, лениво убирая стакан с соком в сторону из-под её клюва и наклоняясь вперёд, чтобы прочитать имя и адрес получателя:

Гарри Поттеру

Большой Зал

Школа Хогвартс

Нахмурившись, он собрался взять письмо, но тут ещё три… четыре… пять сов опустились рядом с первой и стали пробираться к Гарри, наступая в масло и опрокидывая соль, каждая старалась побыстрее отдать ему своё письмо.

— Что происходит? — изумленно спросил Рон, все, сидевшие за столом Гриффиндора, наклонились вперёд, чтобы посмотреть, и тут же ещё семь сов с криками и уханьем приземлились между первыми, хлопая крыльями.