Гарри Поттер и Орден Феникса

— Ничего, в первый раз бывает, — сказала она утешительно, — еще есть время, чтобы…

— С чего ты взяла, что это я во всем виноват? — огрызнулся Рон.

— Ни с чего — ответила Гермиона, избегая смотреть его взгляда, — я думала…

— Что я ни на что не годен?

— Конечно, нет! Ты ведь сказал, что это был провал, и поэтому я решила…

— Я пошел заниматься, — сердито сказал Рон и скрылся в спальне для мальчиков. Гермиона повернулась а Гарри.

— Это он все испортил?

— Нет, — дипломатично заявил Гарри.

Гармиона подняла брови.

— Конечно, я думаю, что он мог бы играть лучше, — пробормотал Гарри, Но ты же сама сказала, что это его первая тренировка…

Но этой ночью ни Гарри, ни Рон не смогли основательно взяться за домашнюю работу. Гарри знал, что Рон был слишком поглощен своей неудачей, да и у самого в голове крутилось только "Гриффиндор — неудачник".

Все воскресенье они провели в гостиной, обложившись книгами, в то время, как комната то наполнялась, то снова пустела. Это был прекрасный солнечный денек, и большинство их приятелей — гриффиндорцев играли на улице, радуясь, последнему, вероятно, солнечному дню в этом году. К вечеру Гарри чувствовал себя так, как будто бы кто-то колотил изнутри по черепу.

— Ты знаешь, нам, наверное, стоит уделять больше времени учебе и в течение недели, — пробормотал он Рону, когда они, наконец, закончили писать длинный трактат о Заклинании Неодушевленности и перешли к не менее длинному и сложному сочинению для профессора Трелани о многочисленных спутниках Юпитера.

— Да, — сказал Рон, протирая покрасневшие глаза и выбрасывая в огонь уже пятый испорченный пергамент, — Слушай… а может, спишем у Гермионы?

Гарри взглянул на нее; она сидела с Косолапусом на коленях и оживленно болтала с Джинни. Перед ней сверкала пара вязальных спиц, довязывающих бесформенные носки для эльфов.

— Нет, — сказал он тяжело, — ты же знаешь, что она не даст.

И они продолжили работу, пока небо за окнами не потемнело. Постепенно толпа в гостиной снова стала редеть. В половине двенадцатого Гермиона прошла мимо них, зевая.

— Почти закончили?

— Нет, — отрывисто ответил Рон.

— Самый крупный спутник Юпитера — Ганимед, а не Каллисто, — сказала она, указав через плечо Рона на строчку в его Астрономическом трактате, — а вулканы есть только на Ио.

— Спасибо, — исправляя, огрызнулся Рон.

— Извини, я только…

— Спасибо, что ты пришла сюда покритиковать…

— Рон…

— У меня нет времени, чтобы выслушивать твою проповедь! Хватит! Уже сыт этим по горло…

— Нет, — взгляни…

Гермиона кивнула на ближайшее окно. Красивая слова сидела на подоконнике, пристально глядя в комнату на Рона.

— Неужели это Гермес? — удивилась Гермиона.

— Чтоб мне провалиться, если это не он! — тихо сказал Рон, опуская перо и вставая. — Интересно, о чем это Перси вздумалось мне написать?

Он открыл окно, Гермес влетел внутрь, и, сев на трактат Рона, вытянул лапу, к которой было привязано письмо. Рон взял письмо, и сова тотчас улетела, оставив чернильные отпечатки лап на Роновом рисунке спутника Ио.

— Это определенно почерк Перси, — сказал Рон, опускаясь в свое кресло, и уставился на адрес: "Рональду Уизли, факультет Гриффиндор, Хогвартс". Он взглянул на остальных.

— Чего же ты ждешь?

— Открой его! — жадно произнесла Гермиона, а Гарри кивнул.

Рон развернул свиток и начал читать, распаляясь все больше и больше. Вручая письмо Гарри и Гермионе, он выглядел отвратительно:

— Только взгляните на это.

Они оба прочли:

Дорогой Рон,

Я только что услышал (мне сообщил это никто иной, как сам Министр Магии, который услышал это от твоего нового учителя, Профессора Умбридж), что ты стал старостой в Хогвартсе.

Я был приятно удивлен, когда я услышал эти новости и сначала должен тебя поздравить. Признаюсь, я всегда боялся, что ты скорее станешь тем, что мы называем "Фред и Джордж", чем пойдешь по моим стопам, так что можешь представить мои чувства, когда я узнал, что ты перестал заниматься ерундой и решил взять на себя настоящую ответственность.

Но помимо поздравлений, Рон, я хочу дать тебе один совет. Именно поэтому я посылаю тебе письмо вечером, а не как обычно, утренней почтой. Надеюсь, ты сможешь прочесть его без посторонних и избежать ненужных вопросов.

Министр Магии обмолвился, рассказывая мне о твоем назначении старостой, что ты продолжаешь общаться с Гарри Поттером. Я должен сказать тебе, Рон, что ничего так сильно не грозит тебе потерей значка, как продолжение дружбы с этим мальчиком. Я уверен, ты удивлен, услышав это, — и несомненно ты скажешь, что Поттер всегда был любимчиком Дамблдора, — но я чувствую, что должен рассказать тебе, что Дамблдор, возможно, не продержится в Хогвартсе долго, а многие знатные колдуны придерживаются иного, — и, возможно, более правильного, — мнения о поведении Поттера. Я больше не могу ничего тебе сказать, но если ты посмотришь завтра "Прорицательскую газету", то получишь представление о том, куда дует ветер, — и увидишь, как ты можешь испортить свою репутацию!