Гарри Поттер и Орден Феникса

   - Криччер – продукт отношения к нему волшебников, - сказал Дамблдор. – И он достоин всяческого сострадания. Жизнь его была такой же жалкой, как и жизнь твоего друга Добби. Он был вынужден исполнять приказы Сириуса, последнего представителя рода, у которого он находился в рабском услужении, однако истинной преданности он никогда к нему не испытывал. Как бы велики ни были недостатки Криччера, следует все же признать, справедливости ради, что Сириус палец о палец не ударил, чтобы хоть как-то облегчить его существование…

   - НЕ ГОВОРИТЕ ТАК О СИРИУСЕ! – истошно закричал Гарри.

   Он снова в ярости вскочил на ноги, едва удерживаясь, чтобы не наброситься на Дамблдора, который знать ничего не знал о Сириусе, о его отваге, о том, сколько страданий выпало на его долю…

   - А как же Снэйп? – бушевал Гарри. – Что же вы о нем ничего не говорите? Когда я сообщил ему, что Сириус в плену у Волдеморта, он просто глумливо ухмыльнулся, как, впрочем, и всегда…

   - Гарри, тебе отлично известно, что в присутствии Долорес Амбридж у профессора Снэйпа не было иного выбора, кроме как разыграть комедию, будто он не принял твои слова всерьез, - степенно проговорил Дамблдор. – Но, как я уже тебе объяснял, он при первой же возможности сообщил в Орден то, о чем услышал от тебя. И именно он вычислил, куда ты отправился, когда не вернулся из Леса. И это он снабдил профессора Амбридж фальшивым стимулятором честности, когда ей вздумалось выудить у тебя сведения о местонахождении Сириуса…

   Гарри отмахнулся от этого факта. Обвиняя Снэйпа, он испытывал дикую радость, которая, как ему казалось, заглушала его собственное чувство страшной вины, и он ждал, что Дамблдор с ним согласится.

   - Снэйп… Снэйп задирал Сириуса, бросал ему в лицо, что тот отсиживается в особняке… он выставлял Сириуса трусом…

   - Сириус был достаточно зрелым и умным, чтобы не обижаться на столь жалкие колкости, - парировал Дамблдор.

   - Снэйп прекратил мои занятия по окклюменции! – рявкнул Гарри. – Он вышвырнул меня вон из своего кабинета!

   - Я в курсе, - серьезно проговорил Дамблдор. – Я должен был сам заняться твоим обучением, и в этом моя ошибка. Но в то время я считал, что опаснее всего было бы открывать твое сознание в моем присутствии, делая его еще более уязвимым для Волдеморта…

   - Снэйп все только ухудшил, а после его уроков мой шрам всегда болел! - Гарри вспомнил подозрения Рона и тотчас ухватился за эту идею. – Как знать, может, он пытался обезоружить меня перед Волдемортом, чтобы облегчить ему задачу проникновения в мой разум…

   - Я доверяю Северусу Снэйпу, - непоколебимо сказал Дамблдор. – Но я совсем забыл – и это еще одна ошибка старости, - что некоторые раны не зарубцовываются, потому что слишком глубоки. Я рассчитывал, что профессор Снэйп сумеет превозмочь свою неприязнь к твоему отцу… что же, я ошибался.

   - Здорово, так и должно быть, да? – кипятился Гарри, не обращая внимания на негодующие лица развешенных по стенам портретов и их возмущенное перешептывание. – Значит, Снэйпу можно ненавидеть моего отца, а Сириусу ненавидеть Криччера нельзя?

   - Сириус не испытывал к Криччеру ненависти, - заметил Дамблдор. – Он видел в нем всего лишь слугу, который никому не интересен и не заслуживает ни грамма внимания. Зачастую безразличие и пренебрежение наносят куда более страшный ущерб, чем открытая неприязнь… Разрушенный нами фонтан был абсолютно лживым. Мы, волшебники, слишком долго унижали наших собратьев и несправедливо с ними обращались, и теперь мы пожинаем неизбежные плоды.

   - ЗНАЧИТ, СИРИУС ПОЛУЧИЛ ПО ЗАСЛУГАМ, ТАК, ЧТО ЛИ? – вскричал Гарри.

   - Я ничего подобного не говорил, и ничего подобного ты никогда от меня не услышишь, - тихо ответил Сириус на выпад Гарри. – Сириус не был жестоким человеком и с добротой относился к домовым эльфам. Но Криччера он не любил, поскольку тот являлся живым напоминанием о доме, который он так сильно ненавидел.

   - Именно, ненавидел! – срывающимся голосом выкрикнул Гарри. Повернувшись к Дамблдору спиной, он принялся вышагивать по залитому солнцем кабинету, не понимая, что делает, не замечая ничего вокруг. Глаза обитателей портретов следили за его хаотичными перемещениями. – Вы заперли его в особняке, который был ему ненавистен, вот поэтому он вчера и покинул его с такой готовностью…

   - Я пытался сохранить Сириусу жизнь, - тихо промолвил Дамблдор.

   - Людям не нравится, когда их держат взаперти! – яростно бросил Гарри, резко повернувшись. – Вы и со мной так же поступили прошлым летом…

   Дамблдор смежил веки и закрыл лицо руками. Гарри смотрел на его длинные пальцы, однако этот столь несвойственный Дамблдору жест то ли крайней усталости, то ли грусти, то ли чего-то другого, непонятного, не смягчил его сердца. Напротив, то, что Дамблдор не скрывал своей слабости, только еще больше вывело Гарри из себя. Дамблдор не имел никакого морального права быть слабым теперь, когда Гарри желал буйствовать и нападать на него.

   Дамблдор опустил руки и поглядел на Гарри сквозь полумесяцы очков.