Гарри Поттер и Полукладбище Лунопухов (СИ)

Белла с энтузиазмом кивнула и вцепилась-таки в бутылку. Гарри поднялся на стремянку, которая пока держалась, и осторожно, не прикасаясь ни к чему вокруг, взял чашу. Рот сразу же высох, и ему действительно захотелось пить. Сколько времени маленькая девочка сможет отвлекаться или сопротивляться такому давлению?

Он спустился, поставил чашку на пол и достал из все той же сумки баллончик с остатками противодементорной монтажной пены. Пшикнул внутрь чашки: комок вязкой субстанции, как ему и положено, увеличился в объеме и заполнил внутренности сосуда, так что налить туда что-нибудь теперь было проблематично. Подумав еще немного, Гарри натянул на чашку перчатку из драконьей кожи и обвязал получившийся сверток капроновым шнуром. Он надеялся, что этого хватит.

— Теперь нам надо взять тебе немного денег, — сказал он. — Бери побольше, чтобы на дракона хватило. А чтобы они не жглись и их можно было взять, наложи «Фините Инкантатем» вот на эту золотую кучу.

— А можно я ещё эту звелюшку возьму? — деловито осведомилась Белла, указывая на уроненную ей в самом начале фигурку. Волшебные копии статуэтки уже рассеялись, а сама фигурка, похоже, остыла, так что Гарри утвердительно кивнул.

Очистить от защитных заклинаний кучу денег девочке удалось только со второго раза, после чего малышка начала пересыпать монеты из кучки в подаренную ей Гарри сумочку. Положив сверху фигурку с рубиновыми глазами, она повернулась к юноше и взяла его за руку.

— Пойдем?

Они подошли к двери, и Гарри три раза ударил в подвешенный рядом с дверью кимвал. Дверь снова развеялась, и стоявший там Богрод (не перестававший все это время греметь звякалками) оскалился:

— Вы уже завершили ваши дела, волшебник и волшебница?

— Нет, — решительно заявила Белла. — Я хочу купить этого длакона и оплавить его в Лумынский за-по-вед-ник. Потому что мне его жалко!

— О! — гоблин в предвкушении потер руки. — Это можно устроить, маленькая волшебница. Текущая балансовая стоимость стража составляет всего-навсего триста тридцать пять тысяч восемьсот одиннадцать галлеонов, четыре сикля и семь кнатов.

Гарри поднял бровь. Учитывая, что сапоги из драконьей шкуры были доступны не самому богатому разрушителю проклятий того же Гринготтса, а волшебная палочка с сердечной жилой дракона стоила у Олливандера меньше десяти галлеонов, это была явно оскорбительная цена. Простое «нет» было бы хотя бы минимально вежливым. Он пытался краем сознания уловить посторонние звуки, но ничто, кроме свербения в попном мозге, не свидетельствовало о возможной засаде. Ну что ж…

— Этот дракон кажется мне… изрядно самортизированным, — процедил он, лишь постфактум осознав, что слово «самортизированным» должно быть слишком нехарактерным для головореза вроде Рабастана. — Он находится не в лучшей форме, он почти слеп от отсутствия света, а эти шрамы на его морде…

— Все дело именно в шрамах, волшебник, — мерзко захихикал гоблин. — Чем дольше дракон остается здесь, тем лучше он обучен бояться звякалок и тем выше его ценность. О, этот великолепный экземпляр точно знает, что за звуком звякалок следует боль! Эти шрамы, оставленные гоблинским оружием — залог его хорошего поведения, знаете ли. И можете ли Вы представить, волшебник, какой это риск — прививать дракону дисциплину и послушание?

Белла стояла, приоткрыв рот.

— Боль, — продолжал разглагольствовать гоблин, — адская боль — вот что составляет более девяноста девяти процентов капитализации сторожевого дракона! Постоянная, неизбежная и привычная БОЛЬ!!!

— ТЫ ДУЛАК!!! — взвилась Беллатрикс; ее палочка смотрела прямо на Богрода. Может быть, она и стала злобной уже после того момента, в который ее отбросил взорвавшийся Купол Времени, но ее блэковская вспыльчивость явно была врожденной. — Ты хуже Лаби и Лоди, вот!

— АГА! — крикнул Богрод. — Палочка! Вы обнажили палочку на территории Гринготтса! Что же, я знал, что вы непременно нарушите правила, мисс! Теперь вас обоих ждет арест и как минимум крупный штраф или даже…

Из соседней пещеры донесся совершенно определенный лязг: Богрод не только привел Гарри и Беллу в засаду, но и специально их провоцировал. Бывший глава семьи Лестрейндж, Родольфус, был мертв, а сидящий сейчас в подвале Августы Рабастан… Что ж, гоблины явно думали, что Гарри это и есть он. И захват двух последних владельцев весьма богатого хранилища, потерявших «крышу» в виде очередного воплощения Тома… Причем один из двоих разыскивается Министерством, а вторая уже дважды сбежала из Азкабана… О, да, тут можно выбирать — то ли на формально законных основаниях отжать все содержимое хранилища в обмен на невыдачу обоих волшебным властям, то ли наоборот: сдать беглецов аврорам, выторговав у Министерства не только большую часть богатств, но и какие-либо политические и экономические уступки…

И все это без нарушения мирного договора между волшебниками и гоблинами, исключающего прямой грабеж клиентов коротышками.

— СТРАЖА!!! — взвизгнул Богрод, не выпуская из рук звякалки.