Гарри Поттер и Полукладбище Лунопухов (СИ)

— Да мне посрать, Поттер! Если что-то выглядит, как утка, плавает, как утка, и крякает, как утка, то это утка и есть! Ты глубоко несчастен с ней, а ты заслуживаешь…

Гарри накрыло.

— О. Знаешь… Я понял, чего заслуживаешь ты, — Ромильда дернулась, но не отступила. Гриффиндорка, чего уж… — Пожалуй, я обещаю тебе один танец на этой вашей девчачьей вечеринке… — мисс Грейнджер за его спиной икнула, — …если меня туда, разумеется, пригласят.

— Мистер Потт…

— …И если кто-нибудь — заметь, не я! — согласится сопровождать тебя к Молли.

— Но…

— Спасибо, Ромильда, ты мне очень помогла.

Он выпрямился, обернулся к Гермионе, и, экстренно вытащенным из памяти жестом наколдовав букет орхидей, вручил его подруге.

— Мисс Грейнджер, я буду рад любой возможности провести с Вами время в неформальной обстановке.

И вопросительно поднял бровь.

— Я… Э-м-м-м… Мистер Поттер, не соблаговолите ли Вы сопроводить меня на Рождественскую вечеринку, которую устраивает профессор Уизли? — слегка ошеломленно промолвила мисс Грейнджер. — Прошу прощения, что не спросила Вас раньше, это непростительная ошибка с моей стороны.

— С огромным удовольствием, мисс Грейнджер, — Гарри склонился и поцеловал ей руку. — Я обещаю сделать Ваш вечер настолько приятным, насколько смо…

Договорить не получилось, поскольку Гермиона набросилась на него и поцеловала. При всех — в первый раз за все эти годы.

— Везучая тварь, — услышал он сквозь свист и улюлюканье шепот Вэйн. — Ну, хоть так.

— Что это с тобой случилось, Гарри? — спросила его Гермиона, когда они, обнявшись, устроились на диванных подушках в Лаборатории. — Не то чтобы я была против, к тому же дальнейшая скрытность работала бы против моего гениального плана…

— Вэйн случилась, — он зарылся носом в ее волосы. — Точнее, та ее фраза про утку. Я решил вести себя так, как будто у нас и вправду все хорошо. И намерен дарить тебе цветы, обжиматься на диванчиках и на вечеринке, целоваться, ну и все такое. Гриффиндорский подход, понимаешь? Если уж даже Дамблдор решил вести себя по-гриффиндорски, то и мне стоит поменьше потакать своей слизеринской стороне.

— …И это будет самым слизеринским поведением, — мурлыкнула она. — Кстати, я могу констатировать, что твой психологический криз, вызванный признанием Забини, к счастью, купирован. Более того, ты продвинулся значительно дальше, чем до него. И, возможно, сразу после вечеринки мы…

— Обязательно, — усмехнулся ей в волосы Гарри. — Я постараюсь быть хорошей уткой, любимая. Кря.

Незадолго до Рождества Хагрид опять натащил в замок пару десятков здоровенных елок, причем Гарри подозревал, что до опушки Запретного Леса ему помогал младший братец. К счастью, вместе с постепенно обретающими праздничный вид деревьями лесничий притащил еще и огромные охапки омелы, которую и развесил по потолкам в залах и коридорах, так что повод поцеловаться у Гарри и Гермионы теперь был практически всегда. Это стоило Гриффиндору сорока баллов от вновь озверевшего Снейпа, но гриффиндорцы сочли эту мелкую неприятность приемлемой платой за зрелище, а «Почти-Поттеры» — за отсутствие новых поползновений на добродетель Гарри.

Нет, Вэйн, разумеется, то и дело зыркала на них со стороны, но, как доложила начальник разведки, планы напрочь отмороженной гриффиндорки были сосредоточены на обещанном ей танце, так что можно было временно не беспокоиться хотя бы об этой проблеме.

До вечеринки у Молли оставалось всего два дня. Класс Продвинутой Трансфигурации приступил к самому сложному разделу — преобразованию человека, и Гарри щеголял желтой, как яичный желток, бровью: несмотря на то, что Дамблдор был великим учителем, получалось у юноши далеко не все, так что отменить преобразование ему не удалось. Оставалось ждать, пока изменение не пропадет само собой.

Разумеется, такая экзотическая деталь не помешала ему отправить с Хедвиг очередную порцию Магглоукрепляющего Зелья на небольшую лоулэндерскую ферму. Гарри надеялся, что МакФергюссоны перешлют часть снадобья и Делле Стрит. К удивлению юноши, Гермиона, воспользовавшись случаем, добавила к посылке свое письмо, передав его Гарри в запечатанном конверте. Подумав, он продиктовал ей соответствующие телефоны и адреса: мало ли. Та поблагодарила и убежала к Молли, так что юноша, привычно задавив свою паранойю, двинулся к гриффиндорской башне в одиночестве.

— О, привет, Гарри! — остановила его Луна Лавгуд. — Ты покрасил себе бровь к вечеринке?

— Нет, — он помотал головой. — На занятиях. И не могу отменить. Наверное, попрошу Гермиону.

— Ну и зря, — улыбнулась Луна. — Желтые брови плохо сочетаются с кладбищами лунопухов, и сначала они переделывают их в полукладбища, а потом и в совсем некладбища. Хотя твои лунопухи уже живые намного больше, чем наполовину, и они снова отрастили оба крылышка, хотя пока что не такие большие, как раньше, и… И да, полагаю, будет лучше, если Гермиона сделает твои брови красными. Или синими. Или одну такой, а другую наоборот.