Гарри Поттер и Принц-полукровка.

- Боюсь, что нет, - ответил мистер Уизли. - Я знаю, что Дамблдор пытался ходатайствовать за Стэна перед самим Скримджером… То есть все, кто его опрашивал, сходятся во мнении, что он такой же пожиратель смерти, как и этот мандарин… Но наверху хотят создать впечатление, будто в работе есть какой-то прогресс, а «три ареста» все же лучше, чем «три ареста и освобождения»… Но опять-таки, все это совершенно секретно.

- Я ничего не расскажу, - сказал Гарри.

Несколько мгновений он сомневался, думая, как лучше начать разговор о том, что хотел поведать мистеру Уизли. Пока он приводил мысли в порядок, Селестина Ворбек затянула балладу под названием «Ты очаровал мое сердце».

- Мистер Уизли, вы помните, что я вам говорил на платформе, когда мы отправлялись в школу?

- Я проверил, Гарри, - тут же ответил мистер Уизли. - Я пошел и обыскал дом Малфоев. Там нет ничего такого, чего не должно быть - ни сломанного, ни целого.

- Да, я знаю, читал в «Пророке», что вы его осмотрели… но я немного о другом… о немного более…

И он рассказал мистеру Уизли обо всем, что подслушал из разговора Снейпа с Малфоем. Пока он говорил, Люпин все больше поворачивал голову в их сторону, вслушиваясь в каждое слово. Когда рассказ был окончен, тишину нарушало лишь тихое пение Селестины:

«О, мое бедное сердце! Куда ты делось, очарованное…».

- Тебе приходило в голову, Гарри, - сказал мистер Уизли, - что Снейп просто притворяется?…

- Притворяется, что хочет помочь, чтобы выяснить замыслы Малфоя? - быстро перебил Гарри. - Да, я так и думал, что вы это скажете. Но откуда нам знать?

- Знать - не наше дело, - неожиданно заговорил Люпин. Он повернулся к огню спиной и теперь смотрел на Гарри мимо мистера Уизли. - Это дело Дамблдора. Он доверяет Северусу, что и нам неплохо бы делать.

- Но, - произнес Гарри, - просто допустим… просто допустим, что Дамблдор ошибается насчет Снейпа…

- Люди много раз такое допускали. Тут дело уже в том, доверяешь ли ты суждениям самого Дамблдора. Я, соответственно, доверяю Снейпу.

- Но Дамблдор может ошибаться, - возразил Гарри. - Он сам так сказал. А вам, - он посмотрел Люпину прямо в глаза, - вам честно нравится Снейп?

- И не нравится, и антипатии не вызывает, - ответил Люпин. - Нет, Гарри. Я говорю честно, - добавил он, заметив на лице Гарри появилось скептическое выражение. - Может быть, нам и не быть сердечными друзьями - для меня это слишком горько, учитывая то, что произошло между Джеймсом, Сириусом и Снейпом, - но я не забыл, как он каждый месяц готовил для меня аконитовое зелье, пока я в течение года преподавал в Хогвартсе. Причем готовил превосходно, и мне не приходилось мучаться, как обычно бывает в полнолуние.

- Но он «нечаянно» проболтался, что вы оборотень, и вам из-за этого пришлось уйти! - рассердился Гарри.

Люпин пожал плечами.

- Эти сведения все равно бы просочились. Мы оба в курсе, что ему была нужна моя должность, и он мог бы нанести мне куда больший вред, испортив зелье. А он поддерживал меня в здоровом состоянии. Я должен быть ему благодарен.

- Дамблдор за ним присматривал, может, поэтому он не осмеливался портить зелье! - предположил Гарри.

- Ты его решительно ненавидишь, - со слабой улыбкой произнес Люпин. - И я понимаю, твой отец - Джеймс, Сириус - твой крестный. Ты просто унаследовал давнее предубеждение. Любой ценой расскажи Дамблдору все, что ты поведал нам с Артуром, но не жди, будто он разделит твое мнение или удивится этому рассказу. Может быть, Северус вообще расспрашивал Драко по предписанию Дамблдора.

«…и на куски его порвал, мое ты сердце не отдал!».

Селестина окончила песню на очень долгой и высокой ноте, из приемника раздались громкие аплодисменты, которые поддержала и восторженная миссис Уизли.

- Ужье закончилось? - громко спросила Флер. - Слава небьесам, это бильо ужасно…

- Может, пропустим по стаканчику на ночь? - так же громко спросил мистер Уизли, вскакивая с места. - Кто-нибудь желает яичного коктейля?

- Чем вы занимались в последнее время? - спросил Гарри у Люпина, пока мистер Уизли спешно удалился готовить яичный напиток, а все остальные расслабились и стали беседовать между собой.

- О, я был в подполье, - ответил Люпин, - можно сказать буквально. Поэтому у меня не было возможности писать, Гарри. Посылая тебе письма, я мог бы себя выдать.

- То есть?

- Я жил среди моих собратьев, таких же как я, - сказал Люпин. - Оборотней, - добавил он, заметив недоумевающий взгляд Гарри. - Почти все они на стороне Волдеморта. Дамблдору нужен был шпион, а тут я подвернулся под руку… готовенький.

В его голосе слышалась какая-то горечь, и он, видимо, понял это - улыбка его стала более теплой, и Люпин продолжил:

- Я не жалуюсь, это необходимая работа, а кто мог справиться с ней лучше меня? Как бы там ни было, втереться к ним в доверие было трудно. При взгляде на меня сразу становится понятно, что я долгое время жил среди волшебников. Видишь ли, они ведь сами сторонятся нормального общества и живут на окраинах, воруют, а иногда и убивают, чтобы прокормиться.

- Как они могли встать на сторону Волдеморта?