Гарри Поттер и Принц-полукровка

Поначалу они не видели вокруг ничего, кроме кустов, голубого неба и стремительной фигуры впереди; затем дорога повернула влево и словно оборвалась — так резко она нырнула. Перед Гарри и Думбльдором неожиданно предстала вся долина: деревня Малый Висельтон, угнездившаяся меж двух высоких холмов, высокая церковь, кладбище. На дальнем холме, за долиной, посреди широкого бархатистого луга стоял красивый особняк.

Дорога была такой крутой, что Огден поневоле перешёл на трусцу. Думбльдор зашагал шире; Гарри заторопился за ним. Он считал, что они идут в Малый Висельтон, и, как в тот раз, когда они искали Дивангарда, недоумевал: зачем подходить настолько издалека? Но вскоре он увидел, что ошибся: они шли не в деревню. Дорога свернула направо. Оказавшись за поворотом, Думбльдор и Гарри успели заметить краешек сюртука, скрывшийся в просвете между кустами.

Они последовали за Огденом. Узкая грязная тропка шла среди зарослей ещё выше и гуще тех, что остались позади. Она была неровная, каменистая, вся в рытвинах и спускалась к тёмной рощице. Возле неё Думбльдор и Гарри резко затормозили за спиной у Огдена: тот внезапно остановился и достал волшебную палочку.

Несмотря на солнечную погоду, старые деревья отбрасывали глубокую, чёрную, холодную тень, и за древесной стеной Гарри не сразу разглядел домик. Странное место для жилья — ну или странно, что деревья не вырублены и загораживают свет и вид на деревню. Было непонятно, живёт ли здесь кто-нибудь; стены домика поросли мхом, с крыши, местами обнажив стропила, осыпалась черепица. Всё вокруг поросло крапивой, метёлками достававшей до самых окошек, маленьких и закопчённых. Впрочем, стоило Гарри окончательно увериться, что в такой халабуде никто жить не может, одно окно с грохотом распахнулось, и оттуда вырвалась тонкая струйка не то дыма, не то пара. Похоже, в домике стряпали.

Огден медленно и, как показалось Гарри, опасливо двинулся вперёд. В густой тени деревьев он снова остановился и воззрился на дверь, к которой была прибита дохлая змея.

Вдруг что-то зашелестело, затрещало, и с ближайшего дерева прямо под ноги Огдену спрыгнул какой-то человек в обносках. Огден проворно отскочил назад, наступил на полы своего сюртука и пошатнулся.

— Тебя не звали.

Густая шевелюра свалившегося с дерева человека была так грязна, что определить цвет волос не представлялось возможным; во рту не хватало нескольких зубов; тёмные глазки смотрели в разные стороны. Он мог бы выглядеть комично, но нет, его лицо пугало, и Гарри нисколько не винил Огдена за то, что он, прежде чем заговорить, отступил ещё на несколько шагов.

— Э-э... доброе утро. Я из министерства магии...

— Тебя не звали.

— Э-э... извините... я не понимаю, — нервно пролепетал Огден.

Гарри подумал, что Огден, пожалуй, туповат; с его точки зрения, незнакомец выражался вполне ясно, особенно если принять во внимание волшебную палочку, которой он потрясал, и окровавленный нож в другой руке.

— А ты, Гарри, наверняка понимаешь, — тихо сказал Думбльдор.

— Конечно, — недоумевая, ответил Гарри. — Почему Огден?..

Тут его взгляд упал на дохлую змею, и его осенило:

— Он говорит на серпентарго?

— Правильно, — улыбаясь, кивнул Думбльдор.

Человек в обносках пошёл на Огдена с ножом и палочкой.

— Послушайте... — начал Огден, но, увы, слишком поздно: раздался грохот, он упал на землю и схватился за нос. Сквозь пальцы сочилась отвратительная жёлтая жижа.

— Морфин! — громко выкрикнул кто-то.

Из домика выбежал старик. Он захлопнул за собой дверь с такой силой, что змея качнулась и жалко дёрнула хвостом. Старик был ниже Морфина и неправильно сложён: слишком широкоплеч и длиннорук. В сочетании с блестящими карими глазками, короткими жёсткими волосами и морщинистым лицом это делало его похожим на сильную старую обезьяну. Он остановился перед человеком с ножом, который глядел вниз на Огдена и очень неприятно смеялся.

— Из министерства, да? — спросил старик, тоже поглядев на Огдена.

— Совершенно верно! — сердито бросил тот, ощупывая лицо. — А вы, насколько я понимаю, мистер Монстер?

— Точно, — ответил Монстер. — Получил по роже, да?

— Да! — огрызнулся Огден.

— Надо было сообщить о визите, ясно? — агрессивно заявил Монстер. — Здесь частное владение. А коль припёрся, так нечего ждать, что мой сын и защищаться не станет.

— От кого, скажите на милость? — Огден с трудом поднялся на ноги.

— От любопытных носов. Надоедал всяких. Муглов и прочей грязи.

Огден указал палочкой себе на нос, откуда всё ещё обильно выливался жёлтый гной. Поток мгновенно иссяк. Мистер Монстер сквозь зубы обратился к Морфину:

— Иди в дом. Не спорь.

На сей раз Гарри был готов и сразу распознал серпентарго; он прекрасно понимал, о чём речь, но в то же время различал странное шипение, которое слышал Огден. Морфин, казалось, хотел возразить, но под угрожающим взглядом отца передумал, неуклюже побрёл к домику и захлопнул за собой дверь. Несчастная змея грустно махнула хвостом.

— Я к вашему сыну, мистер Монстер, — сказал Огден, вытирая с сюртука остатки гноя. — Это же был Морфин, верно?