Гарри Поттер и Принц-Полукровка

Это прозвучало так, словно заядлого коллекционера обошли на аукционе. Погрузившись в воспоминания, Хорас невидяще уставился на противоположную стену, лениво поворачиваясь, чтобы обеспечить себе равномерный подогрев сзади.

— Да, твоя мать, она была из семьи магглов. Я просто диву дался, когда об этом узнал. Думал, она самая чистокровная, с такими-то способностями.

— Одна моя подруга тоже из семьи магглов, — сказал Гарри, — а она лучшая на курсе.

— Так иногда получается. Забавно правда? — спросил Слизхорн.

— Не думаю, — холодно заметил Гарри.

Слизхорн удивлённо глянул на него сверху вниз. — Только не думай, что у меня какие-то предубеждения! — воскликнул он. — Нет, нет, нет! Или я не сказал только что — изо всех учеников твоя мать была моей любимейшей? А ещё был Дирк Крессвелл — теперь он глава Отдела Связи с Гоблинами — тоже маггл по крови, и очень одарённый ученик, до сих пор снабжает меня ценной информацией обо всём, что происходит в Гринготтсе!

Самодовольно улыбнувшись, он слегка покачался на месте и указал на множество фотографий в блестящих рамках, висящих над комодом, каждая полна крохотными движущимися изображениями.

— Всё бывшие студенты, все фотографии подписаны. Вон, обрати внимание, Барнабас Кафф, редактор Ежедневного Прорицателя, всегда интересуется, как, по мне, свежие новости. И Амброзий Флюм, из «Горшочка с мёдом», каждый день рождения дарит большую коробку конфет — и всё только потому, что я смог лично представить его Цицерону Харкиссу, который дал ему его первую работу! А позади — ты увидишь, только поверни шею — это Гвеног Джонс — она самая, капитан Бесшабашных Гарпий. Людей всегда поражает, что я на короткой ноге с Гарпиями, и всегда достаю билеты, когда захочу!

Эта мысль, по-видимому, привела его в отличнейшее расположение духа.

— И все эти люди в курсе, где вас найти, чтобы послать вам подарки? — спросил Гарри, недоумевая, почему Пожиратели Смерти до сих пор не выследили Слизхорна, если его так просто находили коробки конфет, билеты на квиддитч и жаждущие его советов и мнений посетители.

Улыбка сползла с лица Слизхорна так же быстро, как ранее — кровь со стен.

— Разумеется, нет, — сказал он, глядя на Гарри сверху вниз. — Я вот уже год, как ни с кем не общаюсь.

Гарри показалось, что эти слова потрясли самого Слизхорна; какое-то мгновение он выглядел совсем растерянным. Затем он пожал плечами.

— Ну да… В такие времена предусмотрительный волшебник не высовывается. Дамблдору вольно рассуждать, однако прямо сейчас стать учителем в Хогвартсе — это ж публично признаться в преданности Ордену Феникса! Конечно, я признаю: они там все достойные, и храбрые, и всё такое, но лично я как-то не рвусь ставить жизнь на кон…

— Совсем не надо вступать в Орден, чтобы учить в Хогвартсе, — перебил его Гарри, не в силах сдержать насмешки в голосе: трудновато было сочувствовать отшельническому образу жизни Слизхорна, и вспоминать, как Сириус питался в пещере крысами. — Большинство учителей не в Ордене, и никого из них ещё не убили — не считая, конечно, Квиррела, но он сам виноват, раз работал на Волдеморта.

Гарри был абсолютно уверен, что Слизхорн из тех волшебников, что не переносят, когда Волдеморта называют по имени вслух, и не ошибся: Слизхорн вздрогнул и протестующе заохал, но Гарри не обратил на это внимания.

— Я считаю, что учителям Хогвартса безопасноснее, чем всем прочим, ведь директор школы — Дамблдор. Считают, что он единственный, кого Волдеморт боится, разве нет? — продолжал Гарри.

Несколько секунд Слизхорн смотрел в пустоту: казалось, он обдумывал слова Гарри.

— Н-да, вообще-то это правда, что Тот-Кого-Нельзя-Называть никогда не искал схватки с Дамблдором, — неохотно пробормотал он. — И, кто усомнится, что раз я не примкнул к Пожирателем Смерти, то Тот-Кого-Нельзя-Называть вряд ли будет считать меня своим другом… А тогда, пожалуй, мне безопаснее было бы находиться поближе к Альбусу… Я не могу притворяться, будто смерть Амелии Боунс не потрясла меня… Если уж она, со всеми её связями и под защитой Министерства…

Тут Дамблдор вернулся в комнату, и Слизхорн подпрыгнул, словно забыл, что тот в его доме.

— Ах, вот, наконец, и ты, Альбус, — произнёс он. — Долго ж тебя не было. Что-то с желудком?

— Нет, я просто читал маггловские журналы, — ответил Дамблдор. — Там такие узоры для вязания. Ладно, Гарри, мы достаточно злоупотребляли гостеприимством Хораса. Полагаю, нам пора уходить.

Гарри вскочил на ноги — ещё бы он возражал. Слизхорн, казалось, был захвачен врасплох.

— Вы уходите?

— Да, именно так. Я думаю, что могу отличить безнадёжное дело, когда сталкиваюсь с ним.

— Безнадёжное?…

Слизхорн явно волновался. Он мял свои толстые пальцы, и топтался, глядя, как Дамблдор надевает свой дорожный плащ, а Гарри застегивает молнию на куртке.

— Что ж, жаль, что ты не хочешь взяться за работу, Хорас, — произнёс Дамблдор, поднимая здоровую руку в прощальном жесте. — Хогвартс был бы рад снова тебя увидеть. Невзирая на все наши крутые меры безопасности, ты всегда будешь желанным гостем, только пожелай.