Гарри Поттер и… просто Гарри

— Да это же… — попытался объяснить я, что от Мародёров максимум можно ожидать какой-нибудь глупой шутки, — это же… да там нет же ничего!

Пат молча встал, подошёл ко мне и отобрал бутылку. Потом плеснул немного на стол и хмуро провёл над этой лужицей палочкой. Стояла мёртвая тишина.

— Яда здесь нет, — провозгласил мой друг.

— Откуда ты знаешь? — спросил я.

— Оттуда, — буркнул он, — экстримал хренов…

Лу пришла в себя быстрее всех.

— Да ладно, живой ведь… — кинула она таким бодрым голосом, отчего я тут же понял всю глупость такого поступка.

Гермиона с надувшимся видом уселась на стул и вернулась к работе. Я, чувствуя себя идиотом, посмотрел на книгу, которую оставил лежать на кровати. Она была старая, переплёт от постоянной сырости разошёлся, страницы пожелтели. Название невозможно было разобрать. Но когда я раскрыл содержание, то присвистнул.

— Что бы ты там ни нашёл, — проворчал Пат, — не пей, не ешь и не грызи. И не нюхай. И, на всякий случай, лучше не трогай.

— «Познай свою суть», — прочитал я, — универсальное пособие по анимагии. Такого мы ещё не читали.

— Правда? — тут же встрепенулся мой друг, — дай-ка глянуть.

Мы стали пролистывать потрёпанные временем страницы. Это был ещё один привет из прошлого — поля пестрели заметками, написанные четырьмя разными людьми. Почерки Сириуса и Рема хоть и претерпели изменения, но были узнаваемы. Третьим и четвёртым, несомненно, были мой незабвенный папаша и Петтигрю. «Он это сам пробовал?», «Бред какой-то», «Можно и проще», «Ну и загнул…», «Не хочу идти к МакГоноголл»… Эти местами расплывшиеся надписи было намного интереснее читать, чем саму книгу, которая действительно была довольно бредовой.

— Знаю!!! — вдруг заорала Гермиона.

Мы все подскочили. Я уронил книгу. Лу рассыпала карты.

— С ума сошла, — прошептал Пат, — орёшь, громче мамаши Сириуса!

Но наша староста нас даже и не заметила. Она улыбалась, глаза победоносно сверкали и вид у неё был настолько вдохновенный, будто она только что доказала теорему Ферма.

— Я знаю! — ликовала она, — знаю, как Скиттер проникает в школу!

— Она сама проникает в школу? — переспросил я.

Воображение услужливо подсунуло мне картинку крадущейся по ночным коридорам Хогвартса дебелой блондинки с бульдожьей челюстью, одетой в костюм ниндзя и боевой раскраской на лице.

— Да! — воскликнула Гермиона, будто только заметив наше присутствие, — никто ей не передаёт информацию! Она сама её достаёт! Вы что, не понимаете? Она — анимаг! Незарегистрированный анимаг!

* * *

— …или лучше, пусть он её съест! — закончил перечислять зверские способы расправы с Ритой Скиттер Пат. Перечислял он мне их в правое ухо, поэтому я постоянно сбивался.

Писали мы Сириусу. Писал собственно я, Пат злодейски сверкал глазами, Гермиона пребывала в нирване по поводу своего открытия, а Лу в нетерпении перетаптывалась на месте. Даже Хэдвиг радостно ухала — уловила всю важность момента.

— Думаете, Сириус её сдаст? — спросила Лу, когда мы отправили сову со своим важным донесением.

— Неее, — протянул я, — скорее, припугнёт. Такой компромат на дороге не валяется.

— А сколько дают за незаконную анимагию? — внезапно задался вопросом мой друг.

Мы все переглянулись. Действительно, получалось довольно интересно. Мы собирались шантажировать эту журналюгу тем самым проступком, который и сами собирались сделать.

— Глупо это, на самом деле, — продолжил рассуждения Пат, — почему это считается преступлением? Это ведь над собой эксперимент, а не над другими?

С такими рассуждениями мы вышли из совятни. К сожалению, тот факт, что Гермиона раскрыла секрет Скиттер, уменьшению разговоров не способствовал. Чего и следовало ожидать. Но всё что могла сделать эта стерва, она сделала.

Новость об отцовстве Снейпа была темой для разговоров для всего Хогвартса. Подозреваю, что даже учителя шушукались по углам, особенно те, кто застал времена Мародёров.

Самым острым моментом было то, что говорить об этом в полный голос не решался никто. Профессор Снейп лютовал по страшному, снимая баллы при одном лишь подозрении на обсуждение больной темы. Мне было его жалко — но намного больше сострадания вызывал у меня мой друг. За всю свою учёбы в Хогвартсе он не вызывал к своей персоне столько внимания. Но если на Снейпа пялились просто с изумлением, потому что от него никто не ожидал таких фокусов, то на Пата смотрели чаще со страхом. Видимо, исходили из принципа — не так страшен чёрт, как его малютка…

Весь этот день мы старательно прятались. Весь вечер просидели у Люпина. Приближалось полнолуние, и Рем был бледным и нервным, а из-за просыпавшейся во мне коняги по моей спине периодически бегали мурашки. Да и вообще я чувствовал себя довольно странно. Я бы сказал, немного перевозбуждёно. Я не мог спокойно сидеть на месте, хотелось что-то делать, куда-то идти, что-то искать… Что именно искать мне хотелось, я сначала и сам не понял.

— Хватит кидать на всех девушек подряд такой голодный взгляд, — посоветовал Пат, когда мы прошли по коридору.