Гарри Поттер и Тайная комната

— Яс'дело, — подмигнул Огрид. — Я ему ещё выдал: не читал, мол, твоих книжонок, так он сразу уходить засобирался… Помадку? — предложил он вновь появившемуся Рону.

— Нет, спасибо, — слабым голосом поблагодарил тот. — Лучше не рисковать.

— Пошли покажу, чего я вырастил, — сказал Огрид, когда Гарри с Гермионой допили чай.

В огородике за домом росло с дюжину огромнейших тыкв, Гарри в жизни таких не видел: каждая размером с огромный валун.

— Хороши ребятки, правда? — радостно похвалился Огрид. — Это на Хэллоуин… к тому времени станут что надо.

— Чем же ты их подкармливаешь, Огрид? — поинтересовался Гарри.

Огрид оглянулся, нет ли кого поблизости.

— Ну, я того… понимаешь… помог им слегонца…

Краем глаза Гарри заметил цветастый розовый зонтик Огрида у задней стены хижины. У Гарри и раньше были основания думать, что зонтик этот отнюдь не прост и внутри, скорее всего, прячется старая волшебная палочка Огрида. Вообще-то Огриду не полагалось колдовать. Его исключили из «Хогварца» в третьем классе, но Гарри понятия не имел, за что: стоило об этом заговорить, как Огрид закашливался и непостижимым образом становился туг на ухо.

— Дутое заклятие? — предположила Гермиона не то с осуждением, не то с восторгом. — Да, результат впечатляет.

— То же сказала твоя сеструха, — сказал Огрид, кивнув Рону. — Вчера заходила. — Огрид искоса поглядел на Гарри и дёрнул бородой. — Окрестности, говорит, исследую. А мне вот сдаётся, она хотела кой-кого у меня встретить. — Он подмигнул Гарри: — Вот уж кто бы не отказался от автогр…

— Отстаньте от меня! — рассвирепел Гарри.

Рон заржал, и землю вокруг усеяли слизни.

— Осторожней тут! — заорал Огрид, оттаскивая Рона от своих драгоценных тыкв.

Подошло время обедать, и Гарри, у которого с рассвета ничего, кроме паточной помадки, во рту не было, рвался в замок. Они попрощались с Огридом и ушли. Рон периодически икал, но произвёл на свет всего двух крохотных слизняков.

Едва они вступили в прохладный вестибюль, в ушах у них зазвенел голос:

— Вот вы где, Поттер — Уизли. — К ним с пресуровым видом направлялась профессор Макгонаголл. — Сегодня вечером вы отбываете наказание.

— А что надо делать, профессор? — спросил Рон, испуганно подавляя отрыжку.

— Вы, Уизли, будете полировать серебро в трофейной вместе с мистером Филчем, — ответила профессор Макгонаголл. — И без магии — руками.

Рон чуть не подавился. Смотрителя Аргуса Филча ненавидели все без исключения.

— А вы, Поттер, поможете профессору Чаруальду отвечать на письма поклонников, — добавила профессор Макгонаголл.

— Какой кош… Профессор, а можно мне тоже в трофейную? — отчаянно взмолился Гарри.

— Разумеется, нет, — отрезала профессор Макгонаголл, поднимая брови. — Профессор Чаруальд специально попросил, чтобы пришли именно вы. В восемь ровно, не забудьте.

Гарри с Роном в глубокой тоске побрели в Большой зал, а Гермиона шла позади, и на лице у неё было написано: «А чего вы ждали, вы же нарушили правила». Гарри так расстроился, что даже пастуший пирог не показался ему такой вкуснятиной, как обычно. И что он, что Рон, оба считали именно своё наказание самым непереносимым.

— Филч меня до утра продержит, — обречённо сказал Рон. — Без магии! А в трофейной кубков штук сто, не меньше! Я не умею чистить по-мугловому!

— Я бы с тобой поменялся, — опустошённо произнёс Гарри, — у меня после Дурслеев большой опыт. А вот отвечать поклонницам Чаруальда… жуть…

Остаток субботнего дня испарился неизвестно куда — оглянуться не успели, как уже было без пяти восемь, и Гарри волочил ноги по коридору второго этажа к кабинету Чаруальда. Гарри стиснул зубы и постучал.

Дверь мгновенно распахнулась. С порога сиял зубами Чаруальд.

— Вот и наш проказник! — поприветствовал он мальчика. — Входи, Гарри, входи…

В свете множества свечей на стенах блистали бесчисленные фотографии Чаруальда. Кое-какие он даже надписал. На столе тоже лежала высокая стопка снимков.

— Ты можешь надписывать конверты! — сказал Чаруальд таким тоном, будто предлагал Гарри вкуснейшее лакомство. — Прежде всего — Глэдис Прэстофиль, благослови её небеса… горячая моя поклонница…

Минуты тянулись невыносимо. Гарри, не вслушиваясь в бесконечную болтовню Чаруальда, периодически изрекал «ну да», «ммм» и «угу». Но то и дело до его сознания всё-таки доходили фразы типа «Слава — ветреная подруга, мой мальчик» и «Знаменитость судят не но словам, а по делам, запомни это, мой юный друг».

Свечи таяли, их свет танцевал на движущихся лицах Чаруальда, которые наблюдали за Гарри со стен. Мальчик водил ноющей рукой по тысячному, не меньше, конверту и старательно выписывал адрес Вероники Смешли. Наверное, уже скоро можно уходить, в отчаянии думал Гарри, пожалуйста, пусть уже можно будет уходить…

И тут он услышал нечто — отнюдь не шипение догорающих свечей и не трескотню профессора.

Голос — и от него кровь стыла в жилах; голос всепоглощающей, ледяной злобы.

— Приди… приди… хочу растерзать… разорвать… убить…