Гарри Поттер и Узник Азкабана

Невилл совсем сник. Профессор МакГонагалл настолько разозлилась, что вообще запретила ему посещать Хогсмид, назначила ему наказание и всем запретила говорить ему пароль. Бедняга Невилл был вынужден ждать каждый вечер перед гостиной, чтобы кто-нибудь его впустил, а сторожевые тролли всё это время пренеприятно на него косились. Но при всём этом, ни одно наказание и близко не сравнилось с тем, которое припасла его бабушка. Через два дня после вторжения Блэка, она прислала ему самое ужасное, что только мог получить во время завтрака ученик Хогвартса — Вопилку.

Школьные совы, как обычно, влетели в Большой зал, неся почту, и Невилл поперхнулся, так как большая сипуха приземлилась перед ним, держа в клюве ярко-красный конверт. Гарри и Рон, сидевшие напротив него, сразу же узнали в письме Вопилку — за год до этого Рон уже получил одну от матери.

— Беги, Невилл, — посоветовал Рон.

Невиллу не пришлось повторять дважды. Он схватил конверт и, держа его на вытянутых руках как бомбу, рванул из зала, а слизериннский стол расхохотался. Они услышали, как Вопилка взорвалась в вестибюле — голос бабушки Невилла, магически усиленный в сотни раз, визжал о том, что он навлёк стыд на всю семью.

Гарри слишком переживал за Невилла, чтобы сразу заметить, что ему тоже пришло письмо. Хедвига привлекла его внимание, сильно ущипнув за запястье.

— Ой! А… спасибо, Хедвига.

Гарри разорвал конверт, в то время как Хедвига принялась за кукурузные хлопья в тарелке Невилла. Записка внутри гласила:

«Дорогие Гарри и Рон, как насчёт попить чайку со мной этим вечером около шести? Я вас прихвачу из замка. ЖДИТЕ МЕНЯ В ВЕСТИБЮЛЕ; ВАМ НЕЛЬЗЯ ВЫХОДИТЬ САМИМ. Привет, Хагрид».

— Наверное, хочет услышать мою историю о Блэке! — заключил Рон.

Итак, в шесть часов вечера, Гарри и Рон вышли из гриффиндорской башни, пробежали мимо сторожевых троллей и направились в вестибюль.

Хагрид уже ждал их.

— Привет Хагрид! — приветствовал его Рон. — Ты небось хочешь послушать о субботнем вечере, да?

— Я уже слышал, — отозвался Хагрид, распахивая двери и выводя их наружу.

— А, — сказал слегка обескураженный Рон.

Первое, что они увидели в хижине Хагрида, был Конклюв, растянувшийся на лоскутном одеяле Хагрида, плотно прижав огромные крылья к телу, и с удовольствием уписывавший дохлых хорьков с блюда.

Отводя глаза в сторону от этого отталкивающего зрелища, Гарри увидел огромный коричневый шерстяной костюм и ужасный желто-оранжевый галстук, свисающие с дверцы платяного шкафа.

— Зачем это, Хагрид? — спросил Гарри.

— Дело Конклюва будет слушаться в Комитете по Устранению Опасных Созданий, — вздохнул Хагрид. — В эту пятницу. Я с ним поеду в Лондон вместе. Заказал две койки в «Рыцаре»…

Гарри почувствовал укол вины. Он совершенно забыл, что суд над Конклювом так близко, и, судя по неловкости, написанной на лице у Рона, он тоже об этом забыл. Кроме того, они забыли об обещании помочь в защите Конклюва; при появлении «Молнии» эти события отступили на второй план.

Хагрид налил им чаю и угостил тарелкой батских булочек, но они, слишком хорошо зная хагридовскую стряпню, предпочли от них отказаться.

— Мне тут с вами обсудить кое-чего надо, — и Хагрид с необычайно серьёзным видом уселся между ними.

— Что? — спросил Гарри.

— Гермиону.

— А что с ней такое? — поинтересовался Рон.

— У неё тяжёлое время, вот что такое. Она уж не раз приходила ко мне с Рождества. Ей одиноко. Сперва вы с ней не говорили из-за этой «Молнии», теперь не говорите из-за кота, который…

— …съел Коросту! — со злостью прервал Рон.

— …поступил как все другие коты, — упрямо закончил Хагрид. — Она, по чести сказать, тут плакала несколько раз. Ей ведь сейчас и так тяжело. Я б сказал, про все эти её занятия, что она кусок откусила, да слишком большой — не прожевать. А всё-таки нашла время помочь мне с делом Конклюва, вот как… Она тут для меня кое-что стоящее приискала… думаю у него сейчас будет хороший шанс…

— Хагрид, нам тоже надо было тебе помочь… прости нас… — неловко начал Гарри.

— Да не, я вас не ругаю! — отмахнулся Хагрид. — Бог свидетель, на тебя и так порядочно всего навалилось. Видел, как ты тренируешься днём и ночью… но хочу вам так сказать, думал вы двое больше цените друзей, чем метёлку или крысу. Вот так-то вот.

Гарри и Рон обменялись неловкими взглядами.

— Она ведь так расстроилась, когда Блэк едва не заколол тебя, Рон. Сердце у неё где надо, у Гермионы-то, а вы двое с ней не разговариваете…

— Пусть от кота сначала избавится, тогда я с ней и буду говорить! — снова завёлся Рон. — Но она с ним всё время сюскается! Это же маньяк какой-то, а она против него и слова слушать не хочет.

— Ну, знаешь, люди иной раз такие глупости вытворяют из-за своих любимцев, — рассудительно произнес Хагрид. Лежавший позади него Конклюв выплюнул на подушку несколько хорьковых костей.