Гарри Поттер и Узник Азкабана

— Глупости! — в ужасе возразил Перси. — Ты верно объелся, Рон — вот и приснился кошмар.

— Я тебе говорю…

— Ну, право, достаточно, это уже слишком!

Это была профессор МакГонагалл. Она с грохотом захлопнула портрет и в негодовании огляделась.

— Я безусловно рада, что Гриффиндор выиграл матч, но это же просто нелепо! Перси, я ожидала от вас большего!

— Профессор, я следовал вашим указаниям! — воскликнул Перси, кипя от возмущения. — Я только что сказал им разойтись обратно по спальням! Моему брату Рону приснился кошмар…

— ЭТО БЫЛ НЕ КОШМАР! — завопил Рон. — ПРОФЕССОР, Я ПРОСНУЛСЯ, А РЯДОМ СТОЯЛ СИРИУС БЛЭК, ДЕРЖА НОЖ!

Профессор МакГонагалл уставилась на него.

— Что за чушь, Уизли, как он мог пройти? Через портретный ход, что ли?

— Его спросите! — сказал Рон, трясущимся пальцем указывая на обратную сторону картины с портретом сэра Кадогана. — Спросите его, видел ли он…

Подозрительно глядя на Рона, профессор МакГонагалл открыла портрет и вышла наружу. Вся гостиная затаила дыхание.

— Сэр Кадоган, вы только что позволили мужчине войти в гриффиндорскую башню?

— Несомненно, благородная госпожа! — откликнулся сэр Кадоган. Воцарилась ошеломлённая тишина, и внутри и снаружи.

— Вы… Вы? — выговорила наконец профессор МакГонагалл. — Но… но пароль!

— У него есть пароли! — гордо произнес сэр Кадоган. — На всю неделю, моя госпожа! Записаны на маленьком клочке бумаги!

Профессор МакГонагалл протиснулась обратно в гостиную. Она была белой как мел.

— Какой… — сказала она, голос её дрожал. — Какой непроходимый тупица записал пароли и потерял листок?

Наступила абсолютная тишина, прерываемая тихими всхлипываниями. Невилл Лонгботтом, дрожа с головы до пальцев подкашивающихся ног, медленно поднял руку.

14. Ненависть Снейпа

Никто в гриффиндорской башне в ту ночь не спал. Все знали, что замок снова обыскивают, и весь Дом бодрствовал в гостиной, ожидая новостей о поимке Блэка. На рассвете к ним поднялась профессор МакГонагалл и объявила, что Блэку снова удалось сбежать.

Куда бы они ни пошли, весь следующий день, всюду виднелись признаки усиления безопасности; можно было увидеть, как профессор Флитвик обучает главные двери опознавать Сириуса Блэка по его увеличенному портрету; Филч неожиданно принялся носиться взад-вперед по коридорам, заколачивая всё — от крохотных трещинок в стенах до мышиных норок. Сэра Кадогана уволили. Его портрет снова отнесли на затерянную площадку восьмого этажа, а Толстую Даму вернули на место. Её тщательно отреставрировали, но она все ещё сильно нервничала и согласилась вернуться к работе только при условии, что ей будет предоставлена дополнительная охрана. Охранять её была нанята ватага грубых сторожевых троллей. Они грозной толпой прохаживались по коридору, что-то хрюкая друг другу и меряясь дубинками.

Гарри не мог не обратить внимания на то, что статуя одноглазой ведьмы на четвертом этаже оставалась неохраняемой и незаделанной. По всему выходило, что Фред и Джордж были правы в своей уверенности, что только они — а теперь ещё Гарри, Рон и Гермиона — были единственными людьми, знающими об этом потайном ходе.

— Думаешь, стоит кому-нибудь рассказать? — посоветовался с Роном Гарри.

— Но мы же уверены, что он попадает в замок не через «Медовое Герцогство», — успокаивал его Рон. — Мы бы узнали, если бы кто-нибудь вломился в лавку.

Гарри был рад, что Рон придерживается такого мнения. Ведь если бы одноглазую ведьму заколотили, он никогда больше не смог бы попасть в Хогсмид.

Рон моментально стал знаменитостью. Впервые в жизни ему уделяли больше внимания, чем Гарри, и это явно доставляло ему удовольствие. Он ещё не отошёл от ночного потрясения, но уже достаточно приободрился, чтобы рассказывать всем интересующимся о произошедшем с изобилием подробностей.

— …я спал, а тут слышу, как рвётся ткань, и я подумал — ну, это сон, понимаете? Тут подуло… Я проснулся, и с одной стороны занавеска с кровати была сдёрнута… Ну, я перевернулся… а он, вижу, надо мной стоит… как скелет, весь в грязных космах… и нож свой длинный выставил, с локоть длиной… и вот мы с ним вытаращились друг на друга, и тут я как заору, и он сбежал.

— Интересно, почему? — прибавил Рон уже для Гарри, когда группка второкурсниц, слушавших его леденящую историю, разошлась. — Почему он убежал?

Гарри тоже этому удивлялся. Почему бы Блэку, раз уж он ошибся кроватью, было не заткнуть Рону глотку и не перебраться к Гарри? Блэк уже доказал двенадцать лет назад, что не имеет ничего против уничтожения невинных людей, а на этот раз перед ним было пять невооружённых мальчиков, четверо из которых спали.

— Он должен был понимать, что ему придётся потрудиться, выбираясь из замка, раз уж ты заорал, и всех перебудил, — задумчиво заметил Гарри. — Ему бы пришлось перебить весь Дом, чтобы вернуться через портретный ход… но тогда он бы столкнулся с учителями…