Гарри Поттер: возвращение ушедших (СИ)

— Что это? — наконец обрела дар речи Макгонагалл. — Это ведь какое-то маггловское изобретение. Северус, зачем ты его используешь и тем более приобщаешь к нему детей? Они же волшебники!

— К счастью, дети часто гораздо мудрее взрослых и приобщаются к прогрессу даже без нашего участия, — с уверенностью ответил Снейп. — Что в этом плохого?

— Это маггловский прогресс, — пожала плечами директор, — мы не пользуемся их изобретениями. У нас есть магия.

— Но почему не перенять их действительно полезные достижения? — нахмурился Снейп. Было видно, что затронута волнующая его тема. — Зачем мы загораживаемся стеной от всего, что связано с обычными людьми? Никому не кажется это, — он сделал паузу, — глупостью? Изоляция порождает два следствия, и оба — неблагоприятные. Первое — это то, что отчуждение ведет к неведению, неведение — к страху, а страх — к враждебности. Обращали внимание, что почти всегда, случайно обнаруживая существование волшебников, магглы реагируют на это резко агрессивно? — при этих словах Гарри вздохнул, согласно кивнув, а профессор продолжал: — А маги? Давайте откровенно, мы знаем немало колдунов, недоброжелательно настроенных к тем, кто от нас отличается. Второе: недооценивая научно-технический прогресс, трусливо предпочитая его не замечать или не признавать его мощь, мы сами роем себе яму. Мы добровольно отказываемся от возможностей, которые дает наука, мы все меньше знаем о маггловской цивилизации. А между тем она стремительно развивается, чего нельзя сказать о магическом мире, предпочитающем жить тем же, чем и в Средние века. Силы неволшебников, благодаря науке и технике, уже как минимум сравнимы с нашими. Еще немного, и они будут нас превосходить. Хотим уповать на Статут секретности? Лично я не питаю иллюзий. Магглы открыли существование электричества и магнетизма, умеют их регистрировать и измерять, они обнаруживают возмущения силовых полей, когда у нас происходят какие-либо значительные события. Пройдет не так много времени, как существование нашего мира перестанет быть для них тайной. Соедините это с тем, что я говорил о враждебности. И какой вывод? Мы дождемся новой охоты на ведьм!

— Вы меня пугаете, Северус, — высоким голосом произнесла Минерва. — Ваши слова очень созвучны с… — она запнулась, вероятно, решая, стоит ли заканчивать начатую фразу.

— Почему вы остановились, директор? Продолжайте, — с насмешливой улыбкой Снейп подсказал: — с тем, что говорил Гриндевальд, — эти слова заставили присутствующих взрослых замереть, а мастер зелий продолжал: — Да, я во многом с ним согласен. Почти во всем, кроме одного. Он считал обычных людей вторым сортом, годящимся только на роль прислуги, и поэтому призывал магов завоевать мир, подчинив себе всех остальных разумных существ. Я же считаю, что мы равны друг другу и необходимы. Нам нужно от изоляции постепенно переходить к сотрудничеству. Нам стоило бы приобщаться к достижениям науки, разбираться в технологиях. Познавая их мир, учиться у магглов познавать себя. Маггловские ученые добились впечатляющих открытий в области основ мироздания и тайн человеческой природы. А что знаем мы? Вот кто из здесь присутствующих знает, откуда берется магия, чем принципиально отличается темная магия от светлой, почему в семьях колдунов рождаются сквибы, а у магглов иногда появляются на свет волшебники? Можете объяснить?

— Поскольку магия — это врожденное качество волшебника, значит, она рождается вместе с ним, — сосредоточенно нахмурив брови, сказала Гермиона.

— В таком случае, — ласково возразила ей Луна, — получается, что можно родиться либо со светлой, либо с темной магией. Следовательно, темный маг обречен быть темным. Но разве это так?

— Ты неправа, Луна, — вмешалась Макгонагалл, — Гермиона говорила о магии как таковой. А темной или светлой она становится в зависимости от того, как ее использовать.

— Извините, профессор, — аккуратно обратился к ней Невилл, — но не кажется ли вам, что волшебник рождается не с магией, а со способностью ее производить? Так же, как, например, мы все родились со способностью издавать звуки. Но звук — это не наши голосовые связки и не их вибрация, это колебания воздуха, вызываемые их вибрацией. Звук не находится внутри говорящего или поющего, он порождается им.

— Природа магии неизвестна, — пожала острыми плечами Минерва, — поэтому можно обсуждать любые предположения. Но твое сравнение ничего не доказывает, потому что магия и звук — это совершенно разные явления и, соответственно, рассуждать об одном по аналогии с другим было бы грубой ошибкой. Все равно что, скажем, переносить законы нумерологии в теорию трансфигурации…

Лонгботтом заметно покраснел, от этого еще больше смутился и опустил голову.