Гарторикс. Перенос

Теперь она видела, как это выглядело снаружи. У нее была фора: в отличие от Эштона, Мия точно знала, что там, в глубине непроницаемого скафандра, всё еще теплится жизнь. Тело Дерека было живым – оно отзывалось на прикосновения, нуждалось в пище, засыпало и просыпалось. Оно просто не хотело чувствовать того, что было внутри, словно там были залежи черной боли, к которым невыносимо было даже прикасаться.

Эту боль ничем нельзя было облегчить. Дерек должен был справиться с нею сам – или задохнуться в безвоздушном пространстве собственного сознания, герметичного, как стальная камера. Всё, что могла сделать Мия, – это быть рядом, потому что там, внутри этой камеры, откуда не доносилось ни звука, был тот, кто нуждался в ее присутствии. Тот, для кого ее присутствие означало, что он, вероятно, всё еще жив.

И Мия часами сидела рядом, глядя на осунувшееся лицо, заросшее неопрятной серой щетиной. Постепенно Дерек стал засыпать под ее взглядом, как Ави, который верил, что, пока она смотрит, с ним ничего не может случиться. Или, может быть, в это верила сама Мия, а Ави просто спал, набегавшись за день, и под его плотно закрытыми веками жили незнакомые детские сны, где люди летали и каждый мог преспокойно дышать под водой.

В воскресенье вечером, вставая с кушетки, Мия увидела, как веки слегка приоткрылись, и хриплый мужской голос чуть слышно прошептал:

– Спасибо.

В понедельник она снова поехала на работу. Пистолет в сумке уже привычно оттягивал плечо: Мия так и не придумала, что́ с ним делать, и каждый раз брала его с собой.

Как только в окне вагона показалась сверкающая под утренним солнцем Амальгама, Мия поежилась от неясного ощущения тревоги.

Возле турникетов на выходе со станции стояла группа женщин и мужчин в форме Департамента защиты сознания. Мия замедлила шаг и тут же почувствовала, как кто-то поймал ее за локоть. Обернувшись, она увидела Шона. Он вертел головой, жадно раздувая ноздри, словно гончая, взявшая след.

– Ты уже знаешь про Айру? – спросил он и потащил ее вперед, прямо на полицейских, которые останавливали всех и что-то негромко спрашивали.

– Нет, – хрипло сказала Мия. – Нет, а что с ним?

Высокая брюнетка в форме повернулась на звук ее голоса и окинула внимательным взглядом.

– Он умер, – Шон подтолкнул ее к высокой брюнетке. – Еще в субботу, но нам сообщили только сейчас.

– Как это умер? – Мия решила, что ослышалась. – В каком смысле?

– Ужасная глупость, – вздохнул Шон и скосил глаза, чтобы видеть ее реакцию. – Чинил дрон для племянника, неудачно включил мотор. Один из пропеллеров пропорол ему бедренную артерию. Сестра была в соседней комнате, но ничего не успела сделать – всё кончилось в минуту.

Перрон вдруг стал липким и вязким, как дно болота. Мия остановилась.

– Мэм? – услышала она у себя над ухом. – Вы работаете в этом корпусе?

Высокая брюнетка смотрела на нее в упор. Мия открыла рот и с ужасом поняла, что не может произнести ни слова.

– Можно увидеть ваш идентификатор?

Соскользнув с плеча, сумка с глухим стуком упала брюнетке под ноги. Не в силах пошевелиться, Мия смотрела, как та наклоняется за ней – медленно, словно во сне.

– Она же беременна! Вы что, не видите? – резкий голос Шона выдернул ее из ступора.

Мия вздрогнула и негнущимися пальцами взялась за сумку, которую Шон выхватил из рук полицейской и протягивал ей.

– Мия Дювали, отдел политкоррекции. Я провожу ее на 38 этаж.

– А вы?

Брюнетка прищурилась, положив руку на пояс рядом с кобурой.

– Шон Чингвао, нарративный отдел, – возмущенно фыркнул тот, проталкивая Мию через турникет. – Если это вам это что-нибудь говорит.

Втолкнув Мию в подошедший лифт, Шон прикоснулся к сенсору, дождался, чтобы двери закрылись, и выпустил ее локоть из цепких пальцев.

– Нас теперь не пускают с этажа на этаж, – заговорщицки подмигнул он ей. – Приходится изворачиваться, чтобы попасть к нормальному кулеру. С тех пор как началось официальное расследование, все будто с ума посходили.

– Расследование? – дрогнувшим голосом спросила Мия. – Про Айру?

– При чем тут Айра? – удивился Шон. – С ним как раз всё понятно.

Увидев выражение ее лица, Шон хлопнул себя по лбу и улыбнулся.

– Точно! Тебя же здесь не было на прошлой неделе, и ты ничего не знаешь, – воскликнул он тоном человека, готовящегося рассказать любимый анекдот собеседнику, который его еще ни разу не слышал. – Речь про Фиону из утилизации.

Фиона уже несколько недель была в отпуске. Говорили, что она улетела на другой континент – вроде бы по семейным обстоятельствам, хотя каждый сотрудник «Кэл-Корпа» прекрасно знал, что «семейные обстоятельства» в сочетании с длительным отпуском почти всегда означали рехаб.

В четверг утром в корпус Эвтерна пришел Департамент защиты сознания. Тело Фионы обнаружили на северо-западном побережье. В кармане у нее был чип, содержащий данные с серверов «Кэл-Корпа» за последний месяц; видимо, она торговала личными данными кандидатов, зарабатывая себе на пересадку синтетического сердца.