Гарторикс. Перенос

Она всё еще стояла у ограждения. Белые от напряжения пальцы мертвой хваткой сжимали поручень. Мия недоуменно посмотрела на них и оглянулась, но сзади никого не было. Только тогда она, наконец, поняла, что эти пальцы принадлежат ей.

Она попробовала разжать руки, но пальцы только сильнее впились в металл. Что-то хрустнуло в правой кисти, и Мия испугалась, что усилие, с каким ее тело цеплялось за жизнь, может расплющить ей кости.

Эта мысль словно окатила ее холодной волной. Собравшись с силами, она всем телом рванулась назад, пытаясь оторвать руки от поручня. Боль пронзила сведенные плечи, но Мия рванулась опять, и опять, и опять – пока пальцы с тошнотворным хрустом не разогнулись, и она не упала на спину, больно ударившись копчиком об искусственное покрытие на дорожке.

Глава 12. Эштон

Повсюду была вода. Эштон забился, силясь оттолкнуться от дна и всплыть на поверхность, но дна не было – только жидкое голубоватое свечение, которое сдавливало грудь и не давало дышать. Попробовав плыть, он почувствовал такое сопротивление, словно пытался подняться из глубин Мирового океана.

Голубое нечто окружало его со всех сторон. Эштон забился в нем, как муха, тонущая в смоле, и беззвучно закричал, теряя в легких остатки воздуха. В глазах что-то вспыхнуло, и нечто с оглушительным грохотом рухнуло вниз, увлекая его за собой.

От удара о каменный пол в голове зазвенело. Эштона вырвало, и в легкие вместе с воздухом ворвался прохладный запах с отчетливым металлическим привкусом. Барахтаясь в растекающейся жидкости и широко открывая рот, как рыба, выброшенная на берег, он почувствовал странный холод в затылке – и обернулся.

У самого края лужи стоял невысокий старичок в синем рабочем комбинезоне. В руках он держал деревянную палку с пучком мягких растрепанных веревок, намотанных на один конец. Что-то похожее Эштон видел в виртуальном музее старинного экобыта: оно называлось «шваброй». Волосы у старичка были редкие и легкие, как белые перышки. Из-под таких же легких белых бровей на Эштона с любопытством смотрели пронзительные голубые глаза – того же цвета, что и расплескавшаяся вокруг жидкость.

Заметив взгляд Эштона, старичок спохватился и вернулся к работе. Ловко орудуя своими веревками, он собирал влагу по краям лужи и размазывал ее по каменному полу, постепенно подбираясь всё ближе и ближе к Эштону. В этом зрелище было что-то гипнотическое, так что некоторое время Эштон завороженно следил за возней перепутанных мокрых веревок на полу.

– Ничего не получилось? – наконец спросил он.

Гулкое эхо огромного, судя по всему, помещения сломало его слова, раздробив на отдельные щелчки и хрипы. Старичок поднял голову и хитро улыбнулся.

– Странный вопрос, – сказал он, – чтобы задавать его в самом начале.

Голос у старичка был тонкий и хрупкий, как надтреснутое стекло, и почти не отражался от стен. Во всяком случае, сейчас никакого эха не было слышно.

– Процедура Переноса, – нетерпеливо пояснил Эштон и сделал паузу, пережидая новые щелчки и хрипы, многократно усиленные эхом. – Что-то пошло не так? Я… остался?

– А вот на этот вопрос очень легко ответить, – старичок надул губы, как будто Эштон обещал ему увлекательную интеллектуальную беседу и не сдержал своего обещания. – Зависит от того, где ты сейчас.

О том, чтобы просто оглядеться по сторонам, Эштон почему-то не подумал.

Помещение напоминало гигантскую пещеру, выдолбленную в скале. Шершавые стены едва угадывались в полумраке, потолка не было видно вовсе. Длинные ряды светящихся голубых колонн расходились во все стороны, образовывая странные мерцающие коридоры.

Внутри каждой колонны было мутное темное пятно; приглядевшись к ближайшей, Эштон рассмотрел в ней огромную рептилию с длинным шипастым хвостом, неподвижно висевшую посреди голубого нечто. Глаза у рептилии были закрыты, но Эштон всё равно предпочел отползти подальше. Это было похоже на тренинг в Центре Сновидений, только там 3D-модели странных существ были гораздо меньше.

– Это не Гарторикс, – прошептал Эштон, и всё помещение отозвалось свистящими хрипами. – На Гарториксе же нет людей…

– Ничего себе! – фыркнул старичок, и его легкие брови взлетели вверх, как пушинки от сквозняка. – А кто тогда ты?

Эштон взглянул на свои руки, и его замутило. На каждой было по четыре длинных когтистых пальца; растопырив их, он увидел полупрозрачные перепонки с пурпурными венами внутри. Всё его тело было покрыто переливчатой фиолетово-пурпурной чешуей. По внешней стороне рук, от «мизинца» к «плечам», шли зазубренные костяные гребни. Проведя когтями-пальцами по голове, он нащупал пасть с несколькими рядами острых зубов и такие же костяные гребни, тянувшиеся от надбровных дуг к затылку.

В панике рванувшись куда-то в сторону, Эштон поскользнулся и растянулся на мокром полу, приложившись мордой о камень. Мощные когти и костяные шпоры на ступнях скребли по шершавым плитам, не давая опоры. Взглянув на ноги, он увидел, что колени, покрытые чешуей, выгибаются в обратную сторону.