Гарторикс. Перенос

Голова Эштона почти уперлась в воротник из тонких жал, но ноги и хвост волочились по полу: жук был почти в полтора раза короче. Второй приготовился было подползти прицепом, но окрик человекообразного остановил его.

– Ты со мной в седьмой сектор, – сказал он. – Ты тоже, – и ткнул в ближайшую обезьяну. – Если там лопнут обе капсулы, одним сектом не обойтись.

– Не знаю, – обезьяна задумчиво посмотрела на Эштона, неловко растянувшегося на скользкой спине жука. – Уж больно он здоровый.

– Он обездвижен, – с раздражением произнес человекообразный. – Зафиксируйте его цепью, если хотите.

– А если парализатор перестанет действовать? – Жук, на котором лежал Эштон, подал голос. – До пятого уровня путь неблизкий.

– Вот именно, – человекообразный опустил руку на рукоятку, торчавшую из кобуры. – Советую поторопиться.

Голос у него не изменился, но огненные прожилки на лице и руках вспыхнули, как полные раскаленной лавы трещины вокруг жерла вулкана. В воздухе повисла напряженная тишина.

– Ладно, – буркнул наконец второй жук, и эхо отозвалось невнятным ворчанием. – Не такой уж он и тяжелый.

– Конечно, – первый раздраженно взбрыкнул, поправляя сползающее тело Эштона. – Не тебе же его нести.

– С цепью будет нормально, – сказала обезьяна с алой кисточкой, загремев металлическими звеньями.

С помощью второй обезьяны они несколько раз перекинули цепь через туловище Эштона, крепко примотав его к жуку. Человекообразный хлопнул рукой по панцирю; жук поднялся, расставив в стороны все шесть лапок для равновесия.

– Стойте, – с трудом произнес Эштон, опять удивившись чужим голосам, которыми ответило ему эхо. – Скажите хотя бы, где мы.

– В Банке Памяти, – рассеянно сказал человекообразный, дергая за цепь, чтобы проверить, прочно ли она держится. – Это Зал Ожидания. Из него все попадают в карантин.

– А потом? – спросил Эштон. – Что будет после карантина?

– Увидишь.

Каменный потолок, освещенный голубоватыми отсветами, закачался и поплыл назад. Жук с примотанным к нему Эштоном засеменил вдоль длинного ряда колонн с размытыми силуэтами рептилий. Обезьяна с алой кисточкой шла за ним, остальные свернули в боковой коридор и скрылись.

Зал Ожидания был огромным. Коридоры из светящихся голубоватых колонн образовывали лабиринт, в котором Эштон почти сразу перестал ориентироваться. Он только заметил, что рептилий внутри колонн постепенно сменили другие существа: гигантские насекомые, хищники с когтистыми лапами и даже какие-то птицы, больше похожие на крылатых ящеров. Все они выглядели опасными, но почему-то именно при взгляде на птиц по плечам у Эштона поползли мурашки, а кончик хвоста едва заметно дернулся.

– Давай-ка прибавим, – сказала обезьяна, бросив тревожный взгляд на Эштона. – По-моему, у него гребни опять поднимаются.

– Быстрее всё равно не получится, – жук говорил с трудом: было слышно, что он задыхается. – Придется срезать.

– Ты в своем уме? – обезьяна немного отстала, держась подальше от Эштона. – Это же драк. Ему нельзя в первый сектор.

– Хочешь иметь с ним дело здесь – пожалуйста, – огрызнулся жук. – Мой панцирь ему всё равно пока не пробить. А вот цепь он порвет в два счета.

Обезьяна покрутила головой, что-то соображая.

– Ладно, – сказала она, не отрывая глаз от хвоста Эштона. – Но к Источнику приближаться не будем. Пройдем по внешнему краю первого.

– Как скажешь, – жук дернул панцирем, будто пожимая плечами. – Хотя так получится вдвое дольше, чем через центр.

Свернув направо, они прибавили шаг и скоро оказались в коридоре между колоннами, внутри которых угадывались силуэты существ, словно застывших в каком-то диковинном танце. Эштон не сразу догадался, что это человекообразные, потому что на них не было одежды. Обнаженные серые тела, покрытые огненными прожилками, были одновременно и человеческими, и звериными. Крепкие когти на руках и ногах, две вертикальные щели на лице вместо носа и четыре рога, причудливо загнутых вокруг головы, делали их похожими на лесных обитателей из древних сказок. Человекообразные были красивыми и грозными, как крупные хищники на отдыхе. Эштон невольно залюбовался – и только потом понял, что странное клокочущее рычание, которое вдруг наполнило пространство между колоннами, издает он сам.

– Мурлычет! Он мурлычет, – в панике крикнула обезьяна.

– Слышу, – буркнул жук, переходя на тряский шестиногий галоп. – Всё еще хочешь пройти по внешнему краю?

– К черту, – обезьяна перешла на бег, помогая себе мощными руками. – Давай направо.

Они резко свернули, едва не врезавшись в колонну, и Эштон с изумлением понял, что у нее нет внешней границы, – колонна состояла целиком из жидкости, которую неведомая сила удерживала в воздухе вертикально.

– Быстрей! – завопила обезьяна, обгоняя жука на очередном повороте. – Надо пройти Источник, пока он еще в отключке, – и они снова свернули.

Внезапно Эштон почувствовал обжигающий холод в затылке, словно в основание черепа воткнули острый ледяной клин. Он заворочался, пытаясь избавиться от неприятного ощущения, и повернул голову.